А. Мельников

Размышления у ...

Название сие неслучайно в той мере, в коей неслучайно всё в нашей жизни. Я шёл по улице и размышлял, а путь мой заканчивался как раз в гостинице «УРАЛ», у второго подъезда её. Там и завершилось моё краткое размышление. Оно было излишне эмоционально, но что мне с собой делать — не знаю. И ранее были беседы и происходили события, подтолкнувшие меня к этим выводам.
Итак, продвигаясь по зимнему городу, думал я о тайфуне музыкальной информации, столь внезапно обрушившемся на берега моего разума, и столь же мало задевшего моё сердце. Боже упаси, я не о прописных истинах, а только лишь о том, как всё более выгодно выглядит авторская песня на этом фоне. А дальше мысли устремляются в область богемности, элитности и прочей дребедени, связанной с этими понятиями. «Э... — скажете Вы, — как его растащило». Не знаю, к сожалению или к счастью, не мои это мысли, а горькие раздумья знакомых КСПшников. Один, к примеру, очень известный, очень мной уважаемый и любимый, выразился: «Странно, конечно, но мы всегда почувствуем — это наше, а это не наше...» Признак? Не факт! Другой, хороший друг, можно сказать — давний друг, спросил: «А ты не думаешь, что КСПшники — это некая музыкальная элита. Как джаз, например? А?» Признак? Не факт!
Я иду, а из колонок музыкального киоска орёт: «Я люблю тебя, Дима...» и т.д. И дело не в том, какого качества текст и музыка, или же это вообще прикол и я чего-то в нём не понял и сразу закомплексовал по поводу отсутствия чувства юмора. А в том, что не шелохнётся во мне ничего на эти слова и музыкальные фразы. Но, как ни странно, многим людям нравится. Маме моей, уже немолодой женщине, нравится Филипп Киркоров — как певец, разумеется, и я не стану её осуждать. Т.е., не только на молодёжную аудиторию рассчитана современная эстрада. Отнюдь. И понятно, намаявшись за день (нервные стрессы, нервные перегрузки, нервные люди в транспорте, ужасные невропатологи, все на нервах), человек хочет простого и ясного, а главное, доступного.
Наша эстрада — самая доступная. «Чашку кофею я тебе бодрящего налью...» И как нам когда-то въедалось — «Хочешь я в глаза, взгляну в твои глаза...» — на подсознание, так нынешним въедается. А некоторых тошнит от пустоты и обыкновенности этой музыки. И они бросаются в сторону, подальше. Одна из таких сторон — авторская песня. Не может быть авторская песня простой и ясной.
Ибо каждый стих, каждая нотка не умеют врать. И если ты почувствовал ложь — значит, это не авторская песня.
Обмороженные, но с початыми пивными бутылками в руках, люди спешат в разные стороны, а на них сверху, в темечко — «Я убью тебя, лодочник...» А у меня в голове почему-то Галич: «... А то, что придётся потом платить, так это пойми — потом...» И нам обязательно придётся за это платить — когда всех лодочников со скрипучими уключинами поубивают. Не верите? Хорошо, что не верите.

ПОЗДНЯЯ ВСТАВКА. Недавно совсем, на детско-юношеском фестивале в городе Чайковском, семнадцатилетняя девушка спела: «Ах, как радовались мы, сволочи, что он умер в своей постели». Не в том дело, что она выбрала очень сложное «Посвящение Борису Алексеевичу Пастернаку» и получилось ли у неё. Я, неясно чем завороженный, сидел и смотрел, как старые, ещё 15 лет назад опасные слова произносят её юные губы. Можно было поглядеть ей в глаза и понять, о чём мы тут — о Жизни и Смерти. А из колонок — «... А я нашёл другую, хоть не люблю, но целую...» Представил себе на миг неимоверную популярность Окуджавы. Что происходит — всё трещит и ломается под напором поклонниц в стремлении прикоснуться к кумиру, идолу, а скромный Булат Шалвович ищет, где бы укрыться от стихии. Огромные деньги, диски, реклама — «Я пил бы только Кока-Колу, Лимитед». И уже нет вдохновения, одна работа, без искорки. Тот мой друг, говоривший о КСП, как об элите, помянул как-то: «Представь себе, на стенах будут писать — Окуджава Жив!!!» Не правда ли, забавно?.. Я иду дальше, и уже нет киосков, открытое пространство, но они всегда наготове, двести метров вправо, двести метров влево, ждут, зубастые, клыкастые. Съедят тебя, а ты и не заметишь, как. И ты уже не ты, болванчик, очень скучный и очень маленький, само собой, не в смысле роста. «... Мама, скажи за всех довольно, мама, уже почти не больно...» — часто повторяю я в мыслях.

ПОЗДНЯЯ ВСТАВКА. Недавно, на своём концерте Александр Дольский сказал: «... Я уверен, что настоящая элита собралась здесь. И это моё глубокое убеждение, а не комплимент». Так у меня разорвалось сердце. Воистину, хочешь сделать человеку плохо — поставь его перед выбором. Небольшое замечание — мы сами себя перед этим выбором поставили и не знаем, что делать. У людей, погрязших в романтизме, это видимо, в крови? Я же помню — авторская песня не лжёт...

Вернуться на страничку «Статьи, эссе, публицистика и пр.»