ACCA-Fantasy

Литературно-ролевое издание. Интернет-версия

Авось…!
(постскриптум)

№ 141 (и последний), 2006 г.

От смеха еще никто не умирал, кроме тех, кто шутил…
Из наблюдений

Есть такая профессия — вовремя смыться!..
Какой-то мультфильм

Это же как надо любить чтение, чтобы такое читать!..
В. Дэйн


Крайняя территория


АкроЛимерики
Монти МакДаун посвящается

Морские ежи баламутные
Отправились в лес, шалопутные.
Но лес тот — на суше,
Там нету ни лужи;
И стали ежи — сухопутные!
* * *
Могучий ирландец из Корка
Обычно бил морду всем оркам;
Найдёт их с полсотни,
Те — по подворотням
И прячутся в хоббичьи норки.
* * *
Микроб по фамилии Фирсов
Оккультно к познанью стремился:
Начертит сто с гаком
Таинственных знаков
И ждёт появления Вируса.
* * *
Места у нас тихие, скромные,
Однако есть случаи тёмные:
На днях группа панков
Трак спёрли у танка
И скрылись в подвалы укромные.
* * *
МакДаун из клана МакДаунов
Однажды гулял по Кейптауну,
Но выкрикнул вскоре:
«Тут негры, о горе,
И жарче, пожалуй, чем в сауне!»

Владимир Дэйн


Анжель Алькор! Ну, ты, однак, попала!
Тут я, а там трёхглавый энтот Змей.
Шаг влево — суп, а полшажочка вправо —
Жаркое. Будь вперёд осторожней!

Дракошка,
облизываясь над № 135


Арт Фото
(к фотографиям о Кавминводах)

№ 1
Манит под вечер глаз первой звезды.
Лунный диск вмиг забелел над горами.
Тусклый свет скроет всех теней ряды —
Тайная связь возникает меж нами…

* * *
№ 2
Тост
За вершины я пью Шат-горы ледяной!
За Нарзана колодец с бурлящей водой!
За узоры и стать всех старинных домов!
За доступность мне всех нераскрытых томов!..

* * *
№ 3
Здесь ближе звёзды! Здесь — Кавказ!
Жив край влюблённых и поэтов.
Поёт тут сердце, радуется глаз!
Тут круглый год тепло как летом…

* * *
№ 4
Ты — горная, холодная страна —
Вся тишиной и нежностью полна…

Ладонью чувствую скупую взвесь
Дождинок от огромных туч.
Порывист ветер и колюч.
Но день собьёт с тумана спесь.

Этюдник свой сниму, открою…
Рисуя, передам природы норов.

Евгений Бригиневич
2000 г.


В. Дэйн (№ 135).
Дык, ты ж у Кристофера не воруешь, ты ему добавочку даром даришь? Чего ему плохо?

Дракошка,
ни бум-бум в копирайтах

Просто у Криса хронический случай амфибиогенной асфиксии. — В. Дэйн


Ведьма («Ой…», № 1), не можешь — сходи в туалет, а то смех без причины — знаешь признак чего? Ага!

Бешеная Рыба,
сама серьёзность


Ведьма (Теньке, 133) ишь, какая ты вумная, всё про всех знаешь, даже на таком расстоянии… А я, вот, ко всем со всей душой, а они от этого дохнут иногда… Слабоват пошёл народец!

Unholy


Ведьма (Теньке, 134), что? Это Пенза-то громыхнёт? Ну, если только вы все разом со своих инвалидных кресел попадаете, то может и покатятся ваши косточки с мягким шуршанием. В вашем приюте для престарелых самый страшный «грохот» — полёт полудохлой мухи вокруг капельницы.

Бешеная Рыба


Ведьма (№ 134). Да, дедушка Корней шалил с ритмом и размером. Но он не кое-какер, он шалил нарочно, для юмора и для разнообразия, и для пауз, и для индивидуальности речи персонажей («Телефон»). Раздражает? Ну, нет, это у него здорово получается.

Дракошка


Гляжу на солнце сквозь бюстгальтер
И мыслю думой не своей.
Где ты — дружок — моя — бухгалтер?
С ней поделиться поскорей!
Смел в мыслях, но труслив на деле?
Ловил кураж чужим умом?
Душа жива в нас… еле-еле.
Мы не уверены ни в чём!
«Всех удивить!» — желанье правит.
Искусство? Жизни — чучело.
Молва с тобою нас ославит.
Скажи мне: «Что на нас нашло?»…
Дразнили языки чужие,
Что лишь себя боготворят.
Что? Счастье обещала, имя?
В итоге? Склоки и разлад!
Раз резво жил, то помнить будут
Не те, кого ты так любил?
Другие… Вряд ли позабудут —
Кем ты не очень дорожил…
Что — мудреца колпак велик?
Наш бред так жизненен — поверь!
Шут править королю велит:
«К Любви святой — открыта дверь!»

Что может голенький король? Он нищ душой осеннею порой!

Жека Бриг
август 2002 г.


Голос

Россия помнит хриплый голос?
Высоцкий! Стих звучит в сердцах…
Звенит струною спелый колос
И песни гонят липкий страх.

Возник азарт усталых душ, —
Поётся обо всём на свете!
Мужчина? Чин + чей-то муж!
Грустим, смеёмся словно дети…

Душа открыта… Зов веков.
Об истинах нам Гамлет скажет.
Нет заблуждений, нет оков!..
Поэт поёт в порыве, в раже!

И голос в людях отзовётся;
Он не забыт, он нами понят.
Звучит как море и как солнце, —
Хрипит поэт, нам колоколит!..

Жека Бриг


Горячая слеза
И. Аксёнову

Решенье принял? Действуй! Так как нужно…
Гони сомнения подальше, в даль.
Споём, дружище, песню нашу дружно;
Поднимемся, пойдём в такую рань…

Запало Слово в душу? Это — в благо!
А — Небо, Горы — нас спасут в пути…
Стань, наконец, кудесником, поэтом — магом!
Терпи, снеси всё… Нужно ведь идти!?

Мы в силах тайны знаний всех постичь?!
Чтоб мужество не изменило вновь,
Давай-ка вместе свету кинем клич?!
Друг, ты хоть тут опять не прекословь!

Пустыня на исходе. Ты так слаб…
Собрался сдаться? А — оазис — рядом!!!
Но… Это миражи? И я — их раб?!
Нас злое Солнце провожает взглядом…

Ан, нет! Добрались-таки мы до цели!
Спасибо Небу! Редкая удача…
Что? Ты — спасён и жив… На самом деле!
Слеза скупая на глазах… Я — плачу?

Жека Бриг
30.07.2002 г.


Диалог с собой

Моей рукою свыше водит кто-то.
В осеннем озере плывёт листва.
Могу по-настоящему работать —
тогда, когда в душе любовь жива.

Как мне услышать главные слова?
Как мне узнать свой, яркий, зычный мир?
Лишь только встану, выпрямлюсь едва,
как тут же свалят и устроят пир…

Природа лаконична и точна —
она естественна и поэтична.
Ясна… Порой сурова и мрачна,
но не скучна — ярка и мелодична.

Злить себялюбцев — делать им добро.
Краса природы так неуловима…
Обман один лишь правит миром,
но силы нет обманывать его.

Рискую быть непонятым и странным —
иной чужак порой опасен всем.
Но эти козни всех людей коварных
меня минуют — я хлеб честно ем…

Грущу, поняв раз, что добро бессильно.
Будь проще! — кем-то мудрый дан совет.
В спешащей круговерти зла, насилья —
ищу и… нахожу я свой ответ.

Жека Бриг
7.07.1997 г.


Достиг запретного? Что есть страшное?..
Тень смерти вновь витает, колобродит.

Вы — Канны — владыки небоскрёбов, —
Там Вавилонских башен страха, страсти…

Ну, что — допрыгались? Что — доигрались?
Шутить изволили? Зевс не прощает!
Наказан будет ум с гордыней злою…

Жека Бриг
окт. 2001 г., Кисловодск


Дракошка-наблюдатель («Вышел…» № 131), да, о богоизбранных дурное говорить грех. Чай, вторая благодать России после дорог!

Бешеная Рыба,
благостно


Жизнь
Жестянка

Жестоки жизни жернова
Жмурки Жрецы Жара
Жалован Жоржу жезл
Жуткое желание жениться
Ждёт жеманная Жанна
Жребий Жалюзи Жемчуга
Жадно жуётся жаркое
Жабо Жижа желтка
Жертвенен жест Жанны
Железо желобов Журчанье
Жирует «жиронда» Женевы
Жердь Жеребёнка жвачка
Жокей жестикулирует «Жена»
Жулик — Жорес — живодёр
Жерло жигана Жахнуло
Жгуче жалит Жоржа
Жжение Жмурится жонглёр

Жека Бриг
июль 2002 г.


Западня

Был демон молод, нагл, как Дока ранний.
Знаток всех помыслов и тайных знаний.

«Пророками поэты не бывают!
Путь их так прост, не слишком и мудрёный;
Мысль их частенько в облаках витает…
Хотя их Слово может быть ядрёным!»…

Что? Пальцы не сжимались в кулаки?
Предупреждали: «Доиграетесь с народом!»
Их — слушать? Вот ещё! Кому с руки?
Гоните их, ублюдки и уроды!

Так, упиваясь шалой, тёмной властью,
Привыкли унижать… Но низко пасть так?!

И Демон иронично изгалялся.
Чехвостил всех, молился, клялся…
Что, дескать, он и не имел в виду;
Мол: «Не берите к сердцу ерунду!»
Унизив всех, себя возвысил?
И — «Всё — путём!»? — так тихо мыслил.
Не тут-то было! Поделом!
Споткнулся… и — каюк, облом!
«Нахрапа много? Много и — печали!» —
Пройдохе так поэты отвечали!

Георг Питерский
г. Пятигорск, 2001 г.


Из родословной

Мой дед — по матери — ямщик московский.
Гонял пролётки в кабаки, в театры…
Возил домой и к храмам чад поповских,
Забыв семью, деревню, сев и жатву.

Кормил родню — голодных двадцать ртов.
Детей поднял. Ушёл на предков зов…
В канун кровавый, в злой двадцатый век —
Жил дед мой. Милый, добрый человек!

А — мать отца? Учительница. Полька.
Учила белорусских пацанов…
От белых, красных натерпелась столько.
Не приведи, Господь, тех страшных снов!

Сгноили род отцовский на Урале.
Род матери загнали до Сибири…
В таёжном крае двое повстречались.
Родился — я. Дали — «Гена» — имя.

Влачили жизнь, а голос дать не смели.
Кто высунулся? Голову — долой!..
Хрен редьки — слаще? Что ты, в самом деле?
Где — Русь моя?!. Бурьян… Всё — под золой…

Гена Снегин
Ессентуки, 2002 г.


Ирина! «Хочу шоколадку / размером с кроватку» — это у тебя художественная правда получилась. Я тоже хочу! И апельсин размером с арбуз, и тортик размером с автобус, и банан размером с памятник Маяковскому! (Слышу, слышу: «Ну и хоти!»)

Дракошка

Фрейда, блин, на вас нет. «Банан размером с памятник…», ё — не моё. — В. Дэйн


Как ты поднимаешь стакан,
так я создаю строку!
Мы сходим от жизни с ума…
Мы молча глядим в зарю.
Злом пышешь, дуришь за столом?
Кичиться — так? Не мо-гу!..
Завидуешь? Пьянствуешь? Зря!..
Все ведаем, что говорим.
Вновь дуться? Но, каждому дан, —
единственно верный путь?!
Разборки? Устал я от них…
Фантазии? В небе — есть…
Всяк там не обижен судьбой.
Все беды, скорей, забудь!..
Неужто испился вчистую?
Пустой звук: и «Совесть», и «Честь»?

Жека Бриг
сент. 2002 г.


Константину Флегонтову (№ 135).
Ты пишешь басни как попало
И жальче смотришься с лица.
Похоже, ты учился мало
В палатах терема-дворца.

Дракошка
(не подумайте обо мне плохо, тут половина слов — евонные)


Медведь на царстве
(басня)

1
В большом лесу звериной волей
Медведь явился на престоле.
Зверей сомненья не терзали —
За сильный рёв на трон избрали.
«Коль счастье не грядёт отныне —
на первой удавлюсь осине», —
он эдак важно рокотал;
всем изобилье обещал:
«Дарую полную свободу
тоталитарному народу!..
Я столько натворю чудес —
в раз обновился старый лес…
Махну я в дальние леса,
Чтоб слышать братьев голоса.
У них умишка наберусь,
потом реформами займусь…»
Медведь подался за границу
У львов и тигров подучиться…

2
Весь, излучая восхищенье,
он прямо пел при возвращении:
«Я там везде, у всякой братии
немел от чуда демократии.
Представьте: камень обежал —
свободнее в три раза стал…
О, как меня там принимали!
Во всех лесах своим считали.
Везде — почёт, везде — вниманье,
А с ним — … взаимопонимание.
Сулили косность превозмочь,
от сердца чистого помочь…
Отныне пьём лишь сок кокосовый!
И зайкам в ночь и поутру
с осин не нужно драть кору.
Кормиться им любой порой
отныне… пальмовой корой!
Пришлют бататов и бананов,
консервов жирных из варанов…
Лес без трудов и без забот
счастливой жизнью заживёт…
Но лишь велели передать —
клыки да когти… обломать.
Ну, рассудите здраво, братцы:
к чему теперь нам их бояться?»
Лес диву дался: «Об-ло-мать?..»
А чем себя-то защищать?
О том нас просят, как ни лги, —
одни заклятые враги!..
Теперь — как пить дать — нападут
и всех как миленьких пожрут!
Медведь взрычал: «Без лишних слов!
Отныне — нет у нас врагов!»

3
По царскому лихому слову
лес обратился к жизни новой.
Любую дрянь с кордона прут,
но по три шкуры и дерут…
На том, что есть в лесу своё —
жирует местное жульё…
Зверушки начали роптать:
откуда столько шкур набрать?
И вскоре стали вес терять —
а кто — слабее — … умирать.
Пошёл в лесу сплошной разбой,
кругом разборки, визг да вой…
Старейшие зверюги леса
собрались, головы повесив.
Все думали: «Как дальше быть?
Медведь лес может погубить!
С лихвой набрался дурьей силы,
законы все порвал лесные.
Зверюшки мрут, что ни минута.
Без шкур. Раздеты и разуты.
А тех, что всё ещё живёт,
кто посильней нещадно рвёт…
В лесу, уже который год
звериный падает приплод.
Засохла сочная трава,
на корне гибнут дерева…
Такое время, может стать,
что некем будет управлять!..»
Решили: «Мишку? В шею гнать!
Царя нам нового избрать!..»

4
Медведь об этом как прослышал —
из шкуры как, сей миг, не вышел,
взревел: «Вот я вам щас… задам!
А ну, в болото, по углам!
Позовите ко мне, быстро,
злого, верного министра!»
К трону преданный шакал
моментально прискакал…
«Собирай живее рать,
вмиг зверей всех разогнать!
Загоняйте всех в болото —
будет платною охота!»
Бес-шакал ответил: «Есть!
Всё исполню, Ваша честь!»
… Рать полянку штурмовала
и кроваво пировала.

На полянке ныне тишь,
не проскочит даже мышь.
Только пуще мрёт зверьё,
да ликует вороньё…
Всюду стоны, визг да вой —
разгорается разбой.
Заварив такую кашу,
тигры, львы в обнимку пляшут.
Часто ездят поглядеть —
как там правит наш медведь?
Тешатся: «… Все перемрут,
иль друг дружку раздерут!
Вот, тогда, лев, не теряй —
Все богатства разбирай!..»

Никита Бондарь
г. Минск, 1995 г.


Монолог эмигранта

Решать, что лучше: родина, свобода? —
Нас заставляет сволочная жизнь…
Как пережить всё до Вселенского Исхода?
Один лишь путь есть: сгинь или борись!

Земля чужда и негостеприимна…
Кому нужны мы здесь? В «краю родном»?!
Осталось? Одиночество как схима…
Забит, заброшен серый отчий Дом.

Утраты все знакомые до боли.
Искусство чтения знакомо лишь друзьям.
До исступления доводит жизнь, до колик…
Уходят лучшие поэты: там и сям!

Холодное змеи скольженье.
Звон! Бьют набатно сердце и душа!
Где: откровенье, мудрость и везенье?
Фортуна развернулась… и ушла.

Сокрыто море Балтики в тумане.
Закат растёкся красками в дыму…
Рожденье звёзд лишь мифы славят.
За что народ забыт? Я? Не пойму!

Изгнание — беда, печаль, несчастье.
Теперь не знаешь — «Опереться? На кого?»
Надежды растворятся в одночасье…
Бред эпатажа и фурора. Что с того?

Георг Питерский
Пятигорск, 1997


Моя мечта

Нас зарубежье сказкой манит,
но сказка эта только миг чудесный.
Всех на чужбине больно ранит —
земля далёкая, что вдруг воскресла…

Зелёный шум лесов я слышу —
и звук его в душе я сохраню.
Россию я попристальнее вижу —
чтоб дольше счастье было — я молю.

Нет в мире радостней завета,
чем нежить родину одну свою.
Весёлый птичий щебет лета
я с упоением в душе ловлю…

Я верю — расцветёт Россия —
усердием всех тех, кто Богу мил;
избавится от гнёта и засилья
унылых, тёмных и бездарных сил.

Жека Бриг
36.06.1997 г.


Мыслята о разном

«Жизнь и поэзия — одно… И в мире всё постигнул он — И ничему не покорился…» (К. Батюшков). Какие мощные по мысли и чувству эти строки современным поэтам, изломанным сволочной жизнью, жизнью за выживание, за кус хлеба…
Поэзия сейчас особенно важна, нужна именно как отдушина — для сердца усталого и намаявшейся души от всех перетрусок, экспериментов и перестроек. С широким внедрением в сознание и быт рядовых потребителей видео-, радио- и телепродукции массовой псевдокультуры, уголовщины или развлекаловки, многие поэты порядком подзабыли о том, что в поэтическом произведении каждое слово и каждая строка — на вес золота! Но та исчерканная словесная руда черновиков тетрадных — тоже важна, нужна для развития и поддержания нужной кондиции настоящего поэта. Но в этой руде каждый поэт обязан отыскать свои самородки, неповторимые образцы нового (хотя бы чем-то напоминающие вышеприведённые строки поэта К. Батюшкова!).
Иногда бывает, что вот по таким строкам (единственным) поэт по праву входит навеки в ряд лучших из лучших!.. Однако, это вовсе не значит, что поэт обязан в день изводить килограмм черновиков, чтобы его стихи хотя бы мало-мальски соответствовали среднему уровню поэтических требований (формальных, субъективных и размытых, подверженных колебаниям и влияниям), просто нужно чаще чувствовать и мыслить поэтически, пытаться создавать свой необычный мир души и сердца, фиксировать необычные, яркие рифмы и строки, наброски стихов-настроений, искать себя, своё звучание, свои слова (слова неуловимы — пролетают как птицы мимо, и коль их не записать вовремя, то и — пиши пропало!)… Постоянно изучать народный, разговорный язык — эту кладезь толковых, метких и кратких выражений — сплава чувства и мысли! Смелее вводить в свой поэтический обиход эти находки, как делали Пушкин и Гоголь, Есенин и Твардовский, Высоцкий и… тот, о ком мы узнаем в скором будущем. Ведь поэт всегда был, есть и будет выразителем души своей, друзей, народа…
Лирика и любовная поэзия — ещё более сложная и тонкая сфера, так как здесь поэты поработали на славу и создали столько стихов, пытаясь отразить «невыразимое словами»… Что наши мысли и слова в сравнении с тем, что «страсть», «любовь» зовётся?! А как нам выразить природы чудо, тот мир противоречий, чувств и мыслей странных, с которым в такт сердечко бьётся?! Поэт поможет как-то хоть ответить на все эти вопросы жизни, на эти вечные, насущные вопросы жизни души и Духа — вопросы Неба, Космоса и облаков летучих, высоких гор и скал далёких (ведь, верно, с них плывут к нам так степенно тучи и дует свежий, вольный ветер Счастья?!).
Мой мир поэзии — мир грёз, любви, мечты безбрежной, мир хрупкий, шаткий, чудный, дивный… Да-а, он такой неповторимый! Он — мой! Такой вы у другого не найдёте… Где сыщешь ты ещё такой — друг дорогой мой и сердечный? Поэты — кто? Большие дети сказки Вечной, где Космос — не пустая Вечность, там, где фантазии избыток, где Хаос и Воображенье волнуют Море Тайн и Ночи Страсти… В стихах поэт находит радость, свет и ощущение полёта; общения и дружбы полноту, ту редкость понимания и счастья, когда мы все неровно дышим, лишь только звук раздастся звонкий той музыки, что ангелы играют всем избранным Высоким Небом Синим…
Твори в словах о том, что лично пережил, дошёл умом и чувством, что тронуло тебя и зацепило не на шутку!!! Тогда твой стих читатель прочитает — твой закадычный друг поздравит смело, ладонь пожмёт и скажет: «Молодчина! Так держать, дружище!»… Это силы придаёт на том пути рискованном поэтов мира.
Поэзия неугомонна, ребячлива (и где-то, в чём-то «детская»), но по хорошему искренна, наивна и чиста, прозрачна как родник Нарзана с газом… На вид порой невзрачна вроде, но это — лишь на первый взгляд (а он — обманчив!)… Ты только приглядись, вчитайся, и поймёшь, какие скрыты тут водовороты и пучины… Кураж и эпатаж поэзии такой не нужен, вреден. Поэзия — мадам капризная, с причудами и выкрутасами своими, редкими по дикости и своенравью (как конь Пегас — взбрыкнёт, ускачет ввысь — ищи-свищи: «Ау! Где этот сивый Мерин?»). Знакомство с ней завёл? Держись теперь, не будет тебе спуску и пощады!
Опасная стезя — поэтов труд (порой — сизифов!) путь скалолаза, альпиниста — чем больше бездн и скал, тем лучше и спокойней на душе и сердце… Ущелья интересны нам безумно! Чреваты игры тут со словом скользким… Ведь слово (как и мысль) есть живое оружие, иной раз и похлеще бомбы — оружие убойной силы; как тут солгать и приукрасить что-то? Тут нужен глаз да глаз, со словом как с огнём играть — опасно — чреваты игрища такие несчастьем, горем и непоправимым злом…
И всё же с упорством редким несут в венках терновых на свои Голгофы кресты дубовые те, избранные, кто так рьяно служит Музам своенравным, гордым сиренам и мегерам страсти, жизни вольной и свободной…
Поэт тут докой, асом должен быть, чтоб нервы крепкие имел, сумел преодолеть преграды на пути таком скалистом, чтоб отыскать свою тропинку горную среди кустов шиповника, камней замшелых, ворчливых суесловных доброхотов… Ты чуешь силу? Встать скорей в ряды Великих, в ряды Творцов Словесности родной, кто сам себе прекрасно знает цену… Его открытия не для корыстных, злых и нищих Духом… пустых по сути, мелочных и лебезящих (кто так далёк от Правды и от истин…).
Но, что такого ты успел сказать? О чём успел поведать другу? Так мало?! Кажется, что «нет и ничего в помине»?! Такого — стоящего и вневременного, что уцелеть сумеет в этом Новом Веке… Заметят или нет тебя потомки? Как так сказать, чтоб эхом отозвались стихи и мысли и в душе, и в сердце внуков? Останутся — стихи и книги? Хотелось бы… Они одни помогут нам понять хаос Души и Духа; всю путаницу редких, смутных мыслей; борьбу идей бредовых и безумных; ту чехарду событий неприглядных и кровавых… Всё это как без них перелопатить? Как это всё осмыслить и уразуметь? Кто выручит и руку даст в минуты страха, онеменья и беды ползучей как змеюка; в тот миг несчастья… Кто кроме них одних сумеет, словно лучший друг, ободрить и заставить уважать себя, почувствовать даст тепло и ласку Солнца?!
Поэзии мир — счастья миг, миг радости случайной, дивной, тайной… Загадка очарованной души поэта… Ты не даёшь забыться в яде водки… В тебе всё поражает и внушает опасенье за ту неповторимую печаль, туман и свет избытка чувств, которые не вечно длятся…
Вот смолкла музыка и голоса утихли… на сердце безнадёжность и тоска собачья; уныние и холод льдов высоких гор… В горах поближе небо, но дышать так трудно здесь, так страшно меж скалистых пиков и хребтов вздохнуть на полную катушку слабой грудью… Эльбрус — источник новых сказок и стихов, что рвутся на бумагу — такую белую, как ледники и снег, холодную и равнодушную к людским страданьям… Какие краски ты найдёшь, поэт, таким и станет белый, белый лист — пустыня Северных морей… Бумага? Та огня боится!.. Душе одной подвластна Вечность…

Жека Бриг


На горе Крестовой

Жёлтые листья — прошедшего дни.
Падают в пасти ущелий, провалов…
Так и надежды, мечтанья мои —
Осенью прячутся в пряди туманов.

Манит под вечер глаз яркой звезды…
Серпик Луны забелел над горами.
Свет тусклый множит всех теней ряды;
Тайную связь выявляя меж нами…

Жека Бриг
ноябрь 2001 г.


Наш путь
Павлу Слатвинскому

Будь посвободнее: в полёте будь!
Расчёт в стихах? Душе — удавка!..
Гони прочь всю рассудочную муть;
Не рынок — творчество — не лавка!

Стихи не продаются? Никогда!!!
Внезапны озаренья и находки…
Творить не составляет нам труда?
Хмелеем не от женщин, так от водки.

Иду с друзьями, а кругом — потери…
На сердце и грустнее, и больней.
Но Путь единственный мы любим. Верим
Словам, с какими ярче и сильней!

Жить, петь дороги этой жёсткой жизни?!
Железной хваткой браться за дела?
Речь скажем на пиру — весёлой тризне…
Потом? Чтоб тропка к дому привела.

Геннадий Снегин
Кисловодск, сент. 2002 г.


Не забыть

Мрамор узорный — кладбищенский камень
Так холодит, губит чувства опять…
Память былого — отчаянья пламя.
Кто повернёт Лошадь Времени вспять?..

Сельдь и… гранёный стакан (не рюмашка).
Вот бы забыть, что судьбою дано…
Камень… Букетик увядших ромашек.
Фото… Пыль. Слёзы скупые… Вино.

Сердцем, душою все тайны постигну —
Те, что не в силах был раньше понять.
Вспомню: костёл, нашу старую Ригу…
«Как вы похожи», — твердила нам мать…

Жека Бриг
декабрь 2002 г.


Неизвестность

Непредсказуема, страшна и непонятна…
Ты жестока, уродлива и безобразна.
Загадка, тайна… Чувств полна неясных, тёмных…
Любви и жизни страсти, козни — так опасны!
Ума, фантазии — осмыслить — не хватает?
Где выход? Делать что прикажешь, друг сердечный?
Отдать души пыл за общенье с Человеком?
А как иначе хочешь ты открыться миру?
Нужней, что — в суете и в спешке — Миг иль Вечность?!
Зачем смотреть глаза в глаза и руки жать?
К чему встречаться мимолётно, торопливо?
Осенний лист судьбы слетает прямо в пропасть…
Забвенье… Бездна дней так сердце холодит;
Страшит лишь плата за свободу одиночеств.
Всё сразу обрело — Весомость, Цвет и Силу!

Жека Бриг
окт. 2001 г.


О печатании дневников великих. Да, это гнусно. А то, что стряпает жёлтая пресса или современники-мемуаристы — можно? Так лучше уж я о человеке узнаю прямо от него, чем домыслы.
Вот продаётся дневник Чайковского. Как, Пётр Ильич, что Вы предпочтёте — чтобы публика читала Вашу правду или чужие сплетни?

Балда


Остолопус Гигантис («МС»).
С годами мудрость, конечно, накапливается, но глупость никуда не девается, вся тут.

Балда,
из собственного опыта


Папа Карло («МС»).
А я всё ждал, заметишь или нет?
Заметил, отозвался, спасибо. Уважаю.

Витька Корнеев


Пересмешнику. А ты со мной общайся! Я не кусаюсь, чес слово! Ну, одного-двух, не больше. И то — любя.

Дракошка


Перлы
*
Зрители! Мужайтесь. Искусство требует жертв.
*
Мнения разделились. На правильные и авторитетные.
*
Чем думает правительство — тайна, покрытая матом.
*
Встал с утра пораньше и надел штаны на свежую голову.
*
Брюки произвели на меня неизгладимое впечатление.
*
Не только женщины, но и молотки обожают шляпки.
*
«Пшеничная» в розлив! Не дай себе просохнуть!
*
Аквариумные рыбки действуют на меня — как котлеты. Успокаивающе.
*
Вставные зубы оставляют жевать лучшего.
*
От кого горы рожают мышей? Неужели от альпинистов?
*
ОМОНовцы разгоняли скуку дымовыми шашками.
*
Точку зрения сделал торговой.
*
Хорошая борода заменяет галстук.

Александр Коковихин


По прочтении «Книги жалоб» (№134)
О, древний грек! Во мраке беспросветном
Ты гениев в толпе не различал.
Не знал, кто есть конец концов конкретно,
Луч света и начало всех начал.
Запомни это имя: Миха К. Зонов
И запиши его на мрамор и гранит!
Что значит — «вру»? Что значит — «нет резонов»?
Не я сказал, он сам так говорит!

Дракошка


После оперетты не уснёшь.
Ветер с моря дует. Неприятно.
Что со мною? Сразу не поймёшь…
Кто мне объяснит — толково, внятно?

Белой ночью, видно, не до сна.
Нет Луны на небе, но так грустно…
Душу бередят: любовь, весна.
Тяжко жить на свете без искусства!

Жека Бриг
Кисловодск, 1997 г.


Присказки Фифочки

№ 187
Ева от ребра кривого —
оттого вся лживость слова

№ 188
Рохля малость припоздал
и удачи не застал.

№ 189
Ни рожи, ни кожи —
на шкилет похожа!

№ 190
Не пил с горя — крепился,
а с горя вмиг — упился.

№ 191
Поешь да вовремя поспи —
Меньше дури да тоски!

№ 192
Кучеряво, знать, живёшь —
всё на доллар, не на грош!

№ 193
Баба кудахчет курицей —
мужик молчком… на улицу!

№ 194
Съешь кутью, зайди в избу:
выпьем, помянём Кузьму.

№ 195
Девка парня тащит в суд —
там придурку и … капут!

№ 196
Горлышко бутылки узко.
Светит, по всему, — кутузка!

№ 197
Баба знатно так кухарит —
на недельку парит, дарит.

№ 198
На своей улице
храбра и… курица!

№ 199
Хватит, други, петушиться.
Толку нету зря ершиться!

№ 200
Ванька упьётся — с дури дерётся.
Только проспится — бабы страшится.

№ 201
Баба как та курица —
Слух несёт по улице…

Маша Бабайка
Кисловодск, май 2002


Редакции «Авось…!»
Извините, что так редко пишу — старая стала, ленивая… Но писать буду — если только вы от этого не загнётесь.

Unholy

Увы. Не надо нам больше ничего писать… — В. Дэйн (не особенно уже и сожалеющий)


Слова цветов

Я открываю вновь, в который раз —
мой мир цветочный, хрупкий мир.
Тебя пою, лелея, мой Кавказ —
ты мою душу покорил…

Язык цветов — такое чудо —
«Мечтаю лишь о вас одной!»
Букет из слов возьмёшь откуда?
Где ты настрой найдёшь такой?

Венок из полевых цветов —
он ароматом за душу берёт;
в них свежесть лета, запахи ветров —
и сердце рвётся из груди — поёт…

Простые фиалки лесные —
я в юности бывал в их власти.
Сегодня времена иные —
в душе пылает зрелость страсти.

Я открываю вновь и вновь —
цветы, как книгу, их язык так строг;
в них благодарную любовь
читаю я меж лепестковых строк.

Жека Бриг
4.07.1997 г.


Старые ноты
Олегу Грацелеву

Слаб друг мой милый… А душа так света просит.
Опять листва хрустит под каблуками… Осень!
Дари мне тёплые слова. Нет больше сил.
Дари мелодии, мой журавлиный клин.

Беда пройдёт… И в радость станет всё, ребята?
Все страхи зряшные уйдут во тьму, куда-то?!
А, вдруг, уладится всё завтра? Может статься?!
Устали жить, дрожа, зло биться и метаться…

Печали, боль, молитвы все? Быль или небыль?
Полегче! Поворот… Дай силу Духа, Небо!
Но, грусти больше видится в глазах прохожих.
Все причитанья так затасканы и пошлы…

Задирист, нищ стал «современный» человек.
Дожди… Гроза и молнии. Шум бурных рек.
Ноябрь… Так холодно, безлюдно. Грязь кругом.
Земля бунтует. Бьёт и рушит общий Дом…

Гора. Крест каменный у Кислых Вод.
Огонь (внутри, что!) душит, сердце слепо жжёт!
Мысль путается. Слов родится скоп у горла.
Картины графика… Всё — белым да по чёрным

Листам тропинок Парка зимнего, ночного.
Найду: величье, Веру, мудрость в звуках Слова!..

Жека Бриг
Кисловодск, 2001-2002 гг.


Сударь, как же Вы смешны,
Право, сударь, дайте руку
И в мои идёмте сны…
Не тревожьтесь, я же в шутку.
Буду губы целовать
И в глазах тонуть желанных,
Буду в небо улетать
И мечтать о счастье.
Это в снах, а наяву
Мы знакомы с Вами только
«Добрый день». Кивок. «Дела?» —
«Да нормально…» Вы довольны?
Наяву Вы не по мне,
Вы — орешек твёрдый, сударь…
Бросьте, и вперёд, к жене…
А не то — случится буря.
Ураган бегущих волн
Захлестнёт и смоет в пропасть.
Бросьте. Я ведь лишь во сне.
Наяву она и горечь.

Дана


Сын Дождя и внук Тумана.
Морем душу излечу.
Стану враз хмельным и пьяным;
Стану тем, кем захочу…

А мечтать? Не вредно даже!
Доки — мы, не дураки!
Кукиш — всем! Что, в диком раже,
Спляшем: други и … враги?!

Жека Бриг
Кисловодск, 1997 г.


Тенька («Почему-то…» № 131), ну климат у нас плохой, зубы болят — вот и покусаться очень хочется.

Бешеная Рыба


Трагедия мысли

Пришельцы расплодились? Их? Немало!
А эхо пропасти играет в прятки.
Да, проку нет. Жизнь снова обломала…
И вновь — паденье. Бездна. Гладки — взятки.

Познав себя, познаешь Мир и Время.
От лжи, самообмана — уходи
Коварен груз ошибок — злое бремя.
Печали день не смыли все дожди.

Что завтра ждёт нас? Мыслится — немало!
Как повернётся всё? Кто угадает?
Любовь, смеясь, случайно, острым жалом;
Так неожиданно, шутя — ударит

Друг снова полон тягостных сомнений.
А — горемыкам счастье по плечу?!
Враг нагл, нахален и самоуверен…
Один… Упорно Путь единственный ищу!

Геннадий Снегин
Пятигорск, август 2002 г.


Трудный путь
(сонет)

В глазах твоих я вижу боль.
Поверь, в том — не моя вина.
Скажи, доверься, я с тобой;
ведь жизнь надеждою полна.

Себя ты не кори, постой —
пьём чашу общую до дна…
Пусть на душе — хоть волком вой,
но путь прямой и ночь светла.

Ты, мой напарник — зол, умён;
ты тщился лезть из кожи вон…

Дорога длинная позёмкою пылит.
Я думаю, с тобой найдём мы верный путь.
На небе Альтаир — то тлеет, то горит;
и нам от истины и счастья не свернуть!

Жека Бриг
1998 г.


Улица Мрака

Душе приходилось несладко.
Но в тяжкий и горестный час —
На разные пакости падкий —
Тот город спасал нас не раз!

Тумана причудливы космы.
Столб высится… Весь в проводах!
Сам чёрный от битума, рослый.
Топор ждёт, пилу… Пепел, прах.

Берёзы как тучи громадны.
Их корни змеюками вьются…
В душе неспокойно, неладно.
Слова — угли яростно жгутся…

Жека Бриг 2002 г.


Ухохотали в «Антистатике» № 20 приколы про е-бизнес и медитацию. Козьма Прутков, рассыпься в труху!

Дракошка


Учан-су

Ялта. Море рядом плещет…
Ты в горах царишь один.
В скалы бьёшь. Волна трепещет.
Водной страсти — исполин!

Рёв в лесу стоит. Паденье!
Пропасть глушит всё и вся…
Ты как тайное виденье —
Радуги миг — чудо дня!

Жека Бриг
1991 г.

P.S. Учан-су — крымский водопад около Ялты.


Феодосия. Приморский парапет.
Вечер. Разгоняют темень фонари.
Я здесь не был не один десяток лет.
А волна всё о любви тут говорит…

Вот знакомый парк. В тени — аллейка.
Тут бывали мы с тобою иногда…
Вспомнил встречи те… Но, где — скамейка?
Где — фонтан? Снег, лужи — Мёртвая вода…

Жека Бриг Кисловодск, 1998 г.


Фишка

День примирения…
«Кого и с кем?» — вдруг спросит сын…
Врагов двух — белой, алой роз!
Колючи и с шипами обе…

Так яростны, страшны во гневе.
Пощады ждать от них, родимых?..
«Довольно так стращать сынулю!» —
жена спросонья сказанёт.
Не бередить былого бред?
Нет!.. Нужно… Чтоб не забывались —
Ни нищие, ни богатеи.

Вдруг повторится дурость снова?
А всё к тому идёт — однако
Оранжевых, румяных? Мало!
Приметы все — к беде — ребятки…

Георг Питерский
Пятигорск, 1998 г.


Фотореликвия
памяти фотохудожника Вилена Васильева

Я ем мороженное в парке —
с семьёю вышел погулять.
На улицах так душно, жарко —
там тяжко дышится опять.

А уличный фотограф зорок —
запечатлеть нас норовит…
Теперь портрет семейный дорог,
где я стою, детьми обвит.

Так хочется мне поделиться
той радостью… Смешно? Я знаю.
Поделать что? Мой глаз слезится —
с экрана корчат рожи попугаи.

Люблю я свой альбом семейный.
Люблю покой, как старый дед.
Люблю листать альбом келейно —
он спас меня от многих бед.

Знакомый уличный фотограф
мне улыбнётся всякий раз.
Я не забыл его автограф
и голос — тихий мерный бас.

Нет вечером мне угомону —
альбом внук просит полистать.
Хоть нет особого резону,
но не могу я отказать…

Сажаю внука на колено,
листаем вместе мы альбом.
Внук не отпустит дар Вилена,
хоть за окном грохочет гром…

Жека Бриг
22 июня 1997 г., г. Кисловодск


Экспромт

Хоть мы не Шейкспиры и не Мольеры,
Но как зайдёшь в вольеры,
Где обезьяны тут и там
Расселись по своим углам,
Вообразишь себя Поэтом
И… успокоишься на этом.

Константин Флегонтов
Кисловодск — 2002 г.


Эхнатон

Ликует Солнца диск на небосводе;
Лучами он ласкает всех живущих…
Тьма холодит в слепом двоичном коде
И выбирает в жертву самых лучших.

Ра — Гарахути — Бог шумеров древних?
Но принцип «Домино» всю память смоет.
Желает меньше, власть имеет Евнух;
Молчком и тихой сапой землю роет…

Гарем — Дом жизни, страсти, грёз и смерти.
Как мальчик для битья — царит «Зелёный»,
Ведёт на гибель орды. «Все — на ветер!»
Все падают, гниют как листья клёнов…

К тебе вернусь — я — Матушка-Россия!
Твой сын — совсем такой же, как и прежде.
Как заклинанье повторяю Имя —
«Родное Солнце!» Диск моей Надежды!

Геннадий Снегин
Пятигорск, 2001 г.


Я оседлаю Красного коня.
Союза нет… Разлад, броженье.
Тревожит больно, тяготит меня.
Всё — мука, недоразуменье?!

Удел таков… Империи умрут.
Умрёт и дикий образ власти.
Весь высох пряник. Только — шомпол, кнут…
Кипят все неземные страсти.

Где совесть, честь и истин свод?
Где Неба — та — Святая Правда?
Так, теплится который год
Жизнь… Что там будет с нами Завтра?!

Жека Бриг
1993 г.


Редактор:

Владимир Дэйн
(v_dane@mail.ru)


© «ACCA-Fantasy», 2006


Вернуться на страницу "Авось…!"

Хостинг от uCoz