ACCA-Fantasy

Литературно-ролевое издание. Интернет-версия

Сергей Трищенко

ВРЕМЯ ТАЯНИЯ СНЕГОВ

Все замерзает зимой. Реки покрываются льдом, останавливая бег своей осенней воды на поверхности льда. Снег опускается на землю, захватывая в своем падении частички прошедшей осени и бережно сохраняя до весны аромат опадающих листьев. И слова. Слова людей, сказанные ими осенью, а потом и зимой, во время каждого падения снега, увлекаются им на землю и там замерзают, оставаясь замороженными до весны. Тонкий парок дыхания, несущий в себе человеческие разговоры, тоже застывает морозным днем и оседает на снег.
Вот идут двое и разговаривают и их слова, выпархивая легким туманом изо рта, медленно падают на покрытую снегом дорожку. И мысли человека, приходящие к нему во время неторопливой прогулки по плотному утоптанному снегу, или по завьюженному насту, который не проваливается под лыжами в бескрайнем белом поле в морозный солнечный денек, тоже вылетают вместе с его дыханием и ложатся в снег, на этот плотный настил, попадают под ноги идущих следом и плотно впечатываясь в будущий лед. Они так и ложатся, наслаиваясь друг на друга — слова, мысли и снег.
А весной они начинают таять.
Подтаивает снег, освобождая осенний воздух, растаивают слова, и мысли, и звуки машин над городом, смех новогоднего карнавала, скрипы шагов… вот почему весной так шумно — более, чем в другое время: весной оттаивают звуки, осевшие на снег осенью и зимой.
Хорошо ходить весной по улицам и слушать оттаявшие и ожившие звуки, слова и мысли людей, проходивших здесь раньше, до меня, по плотно ухоженному снегу. Они слышатся отовсюду — из падающей капели, из журчания ручьев, уносящих эти звуки с собой в вечном круговороте воды. Ручьи перемешивают их, составляя из многих — одно и дробя слишком длинные фразы на отдельные слова. Да и зимой, втаптываясь в снег и наслаиваясь друг на друга, слова и мысли обменивались своими частями, образуя новые, неожиданные сочетания. При этом иногда получаются любопытные выражения.
«Он отпустил бороду и она ушла…» — слышу я в звоне льдинок, увлекаемых по течению в решетку ливнеотводной трубы. «Омерсительно!..» «Головокружение является верным признаком того, что земля вертится». И я вижу, как плывут по ручью эти слова и эти мысли, сталкиваясь друг с другом, снова перемешиваясь и разбиваясь. Черные, тяжелые, опускаются на дно и волочатся там вместе с грязью, а сверху плывут легкие, светлые — они по временам даже поднимаются в воздух, взлетая над водой. И я думаю о том, как все это, продолжая смешиваться и изменяться по пути, устремится в океаны и там перемешается со словами и мыслями, принесенными с талым снегом с других континентов, от людей других стран, как из них образуются новые сочетания, которые потом испарятся под жаркими лучами тропического солнца, поднимутся в воздух и разнесутся по всей земле. И наши слова и мысли, и слова и мысли других людей снова проникнут в нас вместе с выпитой водой и с дыханием и принесут ощущение себя. Мысли, войдя в человека, станут его мыслями, а слова — его словами. И каждый раз в нас окажется что-то новое — ведь слова перемешались там, в океане. И человек ощутит присутствие в себе других людей — ведь он будет знать и чувствовать их мысли и их чувства, и станет лучше понимать их — даже совсем далеких и незнакомых. Мысли изменятся в человеке и изменят его. И снова осядут со свежим снегом — под ноги прохожим. И с каждым таянием снегов люди будут становиться все лучше и лучше — ведь все тяжелые и мрачные мысли оседают на дно — сначала на дно ручьев и речушек, волочась там по острым камням и постепенно перетираясь, потом на дно океанов, на самую глубину, откуда им никогда уже не подняться.
И снова начнется таяние снегов…


© Сергей Трищенко, 1999


Вернуться на страничку прозы

Хостинг от uCoz