Леонид Каганов

ПАРОДИЯ НА РОМАНЫ ФЭНТЕЗИ

ХРОНИКИ НЕИЗЛЕЧИМЫЕ

увлекательная повесть для младших 11-х классов

Кол встал с груды медных щитов, обитых мехом скунса и покинул опочивальню отца. Теперь его путь лежал через кухню во двор к конюшне, чтобы затем покинуть замок и отправиться в путешествие, в конце которого он выиграет Сражение и встретит прекрасную... пардон, это я увлекся забегом вперед. Да и неизвестно так ли оно будет. Итак, Кол шел по темным коридорам фамильного замка, пытаясь вспомнить где выход во двор, пугая гулкими шагами бурундучков и белок.
Ой, забыл сказать: это было время Могущественных Магов, не менее Могущественных Не Магов, время Великих Битв и Свершений. Вообще тогда все было великое. Это я к тому, что куда уж тебе, читатель. В то время повсюду мирно жили могущественные существа — КазлЯги и МудАги. Именно к последней семье последнего рода Мудагов принадлежал наш герой Кол Херши, кроме него был еще только один Мудаг — отец, но его убьют уже в главе 4, поэтому он пока не в счет.
Кол запряг в седло своего верного мустанга и стал собираться в путь. Он уложил в дорожную суму только самое необходимое: философский камень, лампу Аладина, стрелы Тонго, пляску Витта, чистые носки и набор матрешек для предсказания будущего. Еще он хотел было взять с буфета фамильный меч, но отец кинул в него валенком.
Чтобы как-то развлечь читателя, а заодно выполнить поручение отца, Кол направил копыта своего мустанга в сторону последнего оставшегося замка Казлягов, чтобы передать от отца кулек печенья, а заодно посмотреть, не случилось ли чего? Судя по объему книги, этот путь должен занять немного времени читателя — недели две, не больше, а судя по трагичности сюжета — там явно случилось что-то недоброе. Доехав по шоссе до того места, где оно поворачивало обратно, юноша увидел фермера, сидящего у обочины с зонтиком.
— Мир тебе! — сказал Кол.
— Хер тебе, — приветливо отозвался фермер, — причем потаенный.
Кол Херши попытался задуматься и вспомнить, где он мог слышать похожее словосочетание.
— Хер потаенный, — повторил фермер.
Кол Херши снова попытался задуматься, уж больно знакомо это звучало, а фермер тем временем продолжал:
— А зовут меня Филипп. Как вы уже догадались — обернулся Филипп к читателям — я Фермер, прошу писать эту мою основную профессию с большой буквы, иначе хером по лбу — век Жозе не видать. — После этого Филипп рассказал историю своей жизни.

«Я часто прихожу сюда подышать воздухом, но живу я в другом Мире. А когда-то — много тысячелетий в какую либо сторону — я жил вообще неизвестно где. В то время я был старым, толстым и лысым импотентом. Однажды я возвращался из конторы где работал клерком. Я ехал в подземке и заснул, и мне приснилось, что я забыл на рабочем столе свой журнал „Сифилис-ИНФО“. Пришлось вернуться. Когда я вернулся, то надел очки, чтобы убедится, что это мой журнал, и увидел, что в камине сидит мужик и показывает мне кулак. От неожиданности я снял очки и убедился, что в камине никого нет. Тогда я снова надел очки, решив, что запотели зрачки, но оступился и упал в камин.
Попав в камин, я долго падал вниз. За это время мимо меня три раза пролетел кролик с карманными часами, но я каждый раз демонстративно отворачивался, потому-что я не люблю животных — я вам не маньяк какой-нибудь. Наконец падение закончилось и я оказался в Райском месте, где было много грейпфруктов и голых баб, которые мне объяснили, что я, оказывается, не жук насрал, а Могучий и Бессмертный Воин, Один Из Девяти Принцев Тамбура, но был выкинут братьями и сестрами за мухлевание в покер на Землю — один из исходников Мира, старой версии, на Фортране писанный, вирусом OneНalf зараженный. Пока я слушал их рассказ, мое тело очень изменилось. Не буду утомлять читателя описанием того, какие у меня мышцы и какой длины чего выросло, скажу только, что о-го-го. И кроме того — ого-го. А уж это то — так вообще ого-го. Причем по сравнению с другими братьями — ого-го-го-го-го-го-го! После чего я с мечом и голой бабой отправился по Миру, попутно вспоминая его структуру, пирамидальную как помесь пирамидона и кубика Рубика. Пройдя по всем этажам и ярусам Мира, я перетрахал все что шевелится, включая остолбеневших от неожиданности остальных сестер и братьев, включая себя. Овладев таким образом Миром, я поселился на ложе из учебников по урологии в самом большом углу самой большой комнаты самого большого замка, который только может представить себе читатель. С тех пор я зажил счастливо и заботит меня только одна моя проблема — как бы не проснуться снова в подземке, а это может случиться в любую ми...» — сказал Филипп и медленно растаял в воздухе.

Шокированный историей Филиппа, Кол решил сделать привал и провести гадание с целью узнать будущее — есть оно или нет. Как уважающий себя адепт Ордена Борцов С Телепатическими Улитками, Кол по всем правилам развязал мешок с матрешками и высыпал их в дорожную пыль. Оказывается будущее было, причем неплохое — матрешка горбачева встала вниз головой, обещая отсутствие пятен на жизненном пути, матрешка ельцина стояла вертикально, намекая на встречу друга, мишку-мутанта-гамми, а матрешка джима моррисона лежала на боку, намекая на удачи в любовных делах. Правда прямо за ее спиной, также лежа, пристроилась матрешка фреди меркури, но Кол решил это никак не трактовать, чтобы не портить настроения. Также он решил не задумываться над тем, что сам кружевной мешочек от матрешек, обозначавший, собственно, самого Кола и успех его начинаний, случайно упал в кучу навоза. Довольный предвестием, Кол вытер мешочек об мустанга — спонсора этой кучи — сложил матрешки и двинулся дальше в путь.

В пропущенной случайно по вине виновных главе 4 как раз рассказывалось о том, что случилось недоброе. А именно, Кол Херши обнаружил, что последний замок Казлягов, расположенный в соседней губернии, убит, а его обитатели разрушены. Пока Кол соображал, что бы это могло означать, Злодей сотворил еще одно зло. Как мы уже обещали, в геройской схватке неравно пал отец Кола. Уважаемый читатель, пусть Вас не волнует вопрос кто был этот Злодей, а главное для чего он так себя ведет. Этот вопрос просто неуместен: Злодей есть Злодей и этим все сказано. Вообще никогда не стоит задумываться над смыслом прочитанного — если смысл есть, то автор сам об этом скажет в свое время. Итак, Злодей сделал свое черное дело — обеспечил себе уважительный повод быть убитым в конце книги. В результате чего Кол Херши остался круглым сиротой, но зато смог безпрепятственно взять чудом уцелевший меч с буфета, что его немножко утешило. Похоронив всех как полагалось по обычаю Мудагов (то есть никак), юноша отправился в путь. Он решил, что без высшего образования вряд-ли сможет справиться с врагом, а потому направил стремена своего мустанга на остров Клякса, славившийся в Мирепупье пивом и образованием.

Попав на остров, Кол не слезая с мустанга купил в киоске «МИРПЕЧАТЬ» справочник абитуриента и принялся его изучать. Вот что он увидел:

Как обычно, в памяти Кола запечатлелось только последнее название, и он направился по адресу «Северо-Западный проезд дом 7 адрес 8». Школа Магов имена внушительный вид в виде большого забора с колючей проволокой. Посередине забора находились чугунные ворота и кирпичная проходная. Привязав мустанга к зазевавшемуся прохожему, Кол подошел к проходной. Там сидел охранник — старый дед в кителе с погонами старшего мага.
— Как твое имя? — сурово спросил старец.
Кол так растерялся, что не сразу нашелся, что ответить:
— Форест. Форест Гамп.
— Врешь поди. Как твое имя? — вновь сурово спросил старец.
— Нэд. Нэд Райерсон. — вновь соврал зачем-то Кол.
Старик помолчал и сказал обиженно:
— Иди на Астру.
Кол решил пока не уходить. Наконец старик успокоился:
— А почему бы тебе честно не сказать, что тебя зовут Кол?
Кол опешил:
— Кол. А как вы догадались?
— Во-первых я Маг. — сказал старец — Во-вторых Могучий Маг, в-третьих я работаю тут в ВОХРе не первый год и всего повидал, в-четвертых мне вчера во сне было знамение. Так что на твою руку с татуировкой я почти и не глядел. Поступать значит пришел? — Кол кивнул и старец указал ему на стенд в глубине проходной:

Прошло много зим. Настал выпускной экзамен Школы Магов. Кол Херши, получивший к тому времени новое имя — Бумс, немного нервничал. Конечно он в совершенстве освоил курс мага: умел всего за три часа превращать воду в мочу, бить посохом по шее невидимых духов, а также творить другие добрые дела. Но он очень волновался. А вдруг его спросят имя, а он забудет? А вдруг билет попадется сложный? А вдруг панамка слетит? Поэтому он вздохнул с облегчением, когда узнал, что до экзамена не допущен — все из-за того, что не сдал лабораторку по методике пробуждения спящих красавиц и получил пару за реферат о хлопке одной ладони по другой. Однако, поразмыслив, он решил все-таки рискнуть прорваться на халяву. Когда он вошел последним, Маги, собравшиеся было закрывать ведомость, поморщились и спросили, почему он так плохо посещал лекции и не сдал хлопок ладони? Бумс вздохнул и сотворил из воздуха кучу справок Мудагцкой поликлиники о том, что он сирота. Маги раскрыли его личное дело и заохали:
— Трудное детство...
— Скользкий подоконник...
— Бабушка колдунья...
— Рунный посох...
Затем один спросил, понял ли Бумс как делается хлопок одной ладони? Бумс ответил, что понял и ему поставили четыре и вручили диплом Мага. Но распределение он получил пакостное — к какому-то Славе на строительство дорог. Расстанемся-ка мы с нашим героем еще на пару лет, а пока в очередной главе расскажем об одном интересном и поучительном случае, который имел место и все остальное.

Синьор Ребер Деривянны проснулся под раскладушкой и ему сразу стало дурно. Он попытался вспомнить что было вчера, но комната вокруг прыгала, в уши что-то билось и дышать было решительно нечем. Ребер попытался пошарить в карманах, но карманов у него не было: ведь карманы нужны для хранения кармы, а ее, как мы вскоре увидим, у Ребера никогда не бывало. Зато за пазухой Ребер обнаружил пакет с желтым верблюдом и надписью «Самец», а в нем кучу разных вещей: ключ от форта Баярд, колоду самодельных карт, шар для гольфа, тридцать пять бутылок от вермута, две от водки «Привет» и зеленую маску с надписью «Пуазо от Кали». Там было еще что-то, не поддающееся описанию, но оно описанию не поддалась и Реберу пришлось выкинуть это в окошко, чтобы не интриговать понапрасну читателя.
— Факмайнбрайн — вспомнил Ребер старинное заклинание и в голове сразу прояснилось.
Но не настолько, чтобы вспомнить кто он, откуда и какова его концепция в нашем повествовании. Концепция, кстати, начала стремительно меняться и совсем бы поменялась, но в этот миг дверь распахнулась и в комнате появился пожилой синьор со свежей ссадиной на голове и милиционер. Синьор одной рукой держался за голову, а в другой сжимал неподдающееся описанию. При этом он что-то говорил милиционеру на местном наречии, которого Автор не знает. Не мешкая больше ни секунды, Ребер, сам не зная почему (вероятно читал об этом хитром приеме в какой-то книжке), прыгнул в угол, где висел старый холст, на котором был нарисован камин. Содрав холст, Ребер увидел за ним дверцу, открыл ее вышеописанным ключом и захлопнул, прежде чем гости успели понять в чем дело.
За глазами стремительно стемнело. Попривыкнув к темноте, Ребер увидел лестницу и стал спускаться, напевая «Идем дорогой трудной мы в Город Изумрудный» на мотив популярного шлягера «Шоу маст гоу вон». Постепенно он начал вспоминать кто он такой. Вспоминалось, между прочим, что он не просто человек, как вот читатель, а наоборот. Осмыслить эту информацию Ребер не успел, потому-что был схвачен какими-то людьми и брошен в темницу. В темнице сидел Бомж и рисовал кирпичом на стене картину «Московский дворик».
— Недурно — похвалил Бомжа Ребер.
— Вот дорисую — просипел старик — и пойду туда пустые бутылки искать.
— Это как же ты пойдешь? — удивился Ребер.
— А у меня, понимаешь ли, волшебный кирпич — нарисую им что-нибудь, где бутылок побольше, прыгну в рисунок — бац — и там.
— Ух, отломи кусочек — попросил Ребер.
— А что мы с этого будем иметь? — оживился старик.
Ребер высыпал из-за пазухи тридцать пять бутылок от вермута, две от водки «Привет», и старик на радостях отломил ему половину кирпича.
Ребер стал раздумывать, что бы нарисовать. К тому времени он уже вспомнил, что сам он, конечно, не жук накакал, а тоже Один Из Девяти Принцев Тамбура, но заблудился в мирах. Поэтому он нарисовал дворец Тамбура с колоннами и фонтанами, а на троне условной точкой обозначил врага номер один — брата Ваську, который в очередной раз захапал трон. Над братом Васькой он написал «Дурак» и собрался было туда прыгнуть, но тут дверь темницы распахнулась и вошел сам брат Васька в белоснежной мантии и со шпагой.
— Оппаньки! — первым делом воскликнул Васька — Я все слышал! Этого момента я ждал триста лет. Я так долго искал тебя, магический кирпич!
С этими словами Васька подскочил к Бомжу и Реберу и отобрал у них куски кирпича.
— Магический кирпич! Теперь я стану властелином мира!
Одним движением локтя Васька стер «Московский дворик» и дворец Тамбура, и принялся рисовать пятимерную карту Галактики, рассказывая свой коварный план. Много лет Васька охотился за кирпичом и вот зачем: он хотел с помощью него сделать всем пакость: попасть в то место, где находиться точка опоры и перевернуть Землю, чтобы все ссыпались в тартарары. Закончив рисунок, Васька повернулся к читателям и продолжал рассказывать свой план.
Пока звучал Васькин рассказ, Ребер осторожно стал продвигаться вдоль стены к пятимерной карте галактики. От сжимал в руке крохотный осколок кирпича, который случайно прилип к его руке. Осторожно прокравшись за спиной ничего не подозревающего Васьки, Ребер тихо стер карту Галактики и на ее месте схематично нарисовал Большую Жопу. Закончив описание Пакости, Васька повернулся и прыгнул головой вперед в стену.
Читатель конечно догадался что произошло вслед за тем, но ошибся: ничего не произошло. Просто Васька свалился на пол камеры и затих. Ребер закрыл глаза и стал прикидывать что же произошло: то ли Большая Жопа была слишком схематична, то ли Бомж наврал и кирпич обыкновенный.
Ребер слышал как Бомж суетился вокруг Васьки и кричал: «Вставай! Эй ты, открывай глаза! Подготовьте носилки. Открывай глаза! Эй ты!». Стали слышны хлопки — Бомж хлопал Ваську по щекам. Ребер не сразу заметил, что иногда Бомж промахивается и попадает по его щеке, но когда заметил, то сразу открыл глаза и увидел, что лежит на раскладушке, человек в белом халате бьет его по щеке, а на пороге стоит еще один в белом и говорит кому-то на лестнице: «Классическая белая горячка, иди к машине за носилками».

Если читатель помнит, Бумс был направлен на строительство дорог к некому Славе. Если же читатель этого не помнит, то напоминаем: Бумс был направлен на строительство дорог к некому Славе. И еще, пользуясь случаем, напомню, что Бумс — это наш с вами главный положительный герой, которого раньше звали Кол Херши.
Бумс довольно долго помучился на этой тяжелой работе, зато дорога получилась на славу. За время строительства не случилось ничего интересного, только в день отъезда Бумс вечерком (а в этом параллельном мире темнеет рано) пошел погулять по законченной дороге и увидел на опушке березняка диковинного зверя Апожа, который ел морошку. Бумс от скуки начал в него плеваться и бить по морде рельсой. Редкий зверь Апож хотел было удрать обратно в березняк, но Бумс настиг его и схватил за уши. Несчастное животное попыталось царапаться и кусаться, но Бумс ловко запихнул голову Апожа ему же в задницу и начал пинать ногами. Через час Апож всем туловищем оказался в своем заду, и, чтобы не создавать противоречий с фундаментальной физикой, исчез без следа. Довольный Бумс оторвал кусок бересты, написал: «Я засунул Апожа в жопу Апожа» и с этой грамотой вернулся в свой мир.

Правда сначала он по ошибке попал куда-то не туда. Это была холмистая местность, поросшая гигантскими папоротниками, меж которых паслись динозавры. Прямо по курсу располагалась странного вида хижина, напоминающая скворечник, и почему-то стоящая на куриных ногах из желтого пластика. Над входом висела почерневшая медная доска с выгравироваными буквами: «СТОРОЖКА N% 227 Смотритель времени Ла. Прием по четвергам». Сбоку мелом было написано: «Ла умер. Смотритель времени Кейт». С другого боку располагалась корявая надпись мелом: «А 3-я эпоха круче!», причем «3» было зачеркнуто и выше красной краской подписано «4». «4», впрочем, пытались переправить на «5» губной помадой, но помада, как видно, давно стерлась. Бумс осторожно отворил дверь и вошел. Сторожка N%227 оказалась намного больше, чем могло показаться снаружи. Там было темно и сыро. В дальнем углу поблескивало какое-то громадное витиеватое сооружение из стеклянных труб и колб, по стенам громоздились штабеля ящиков с пустыми бутылками, а посередине стояла гигантская бочка с корявой надписью «САМОГОН». Сбоку к ней была приставлена лесенка. В бочке что-то происходило. Бумс поднялся по лесенке и заглянул внутрь бочки. Там было темно и кто-то сопел. Бумс зажег спичку. На дне бочки лежала внутренняя лесенка, вероятно упавшая, какие-то бутылки и тряпки. По всему этому топтался здоровенный, совершенно пьяный мужик с одним ухом и в рваных кальсонах. Он ходил, спотыкаясь, по кругу, ощупывал стенки и бормотал что-то про петлю времени. Бумс окликнул его, но ответа не получил. Тогда он слез с бочки, поднял с пола пустую бутылку и хотел было закинуть в бочку, чтобы вывести Одноухого (отныне будем называть его так) из транса, но подумал, что бутылка может попасть бедняге по голове и убить. Убивать же кого-либо бутылкой не входило в его планы, и он покинул избушку.
Со второй попытки Бумс, прямо скажем, тоже попал не туда. Попал он в Лас-Вегас на оживленный перекресток. С трудом выбравшись на тротуар, Бумс собрался уж было сотворить заклинание в третий раз, но вдруг сообразил, что все еще держит в руке пустую бутылку и отбросил ее вдаль. Вдали раздался звон разбитого стекла и сдавленный крик. Бумс обернулся и увидел, что бутылка угодила в окошко зеленого фургона, стоявшего на обочине. Из фургона кто-то выскочил, и Бумс остолбенел: это был тот самый Одноухий из бочки, только сейчас он был совершенно трезв, полон ярости и в руке сжимал пистолет. Одноухий осмотрелся и заметил Бумса. Если Бумс, увидев Одноухого, остолбенел, то вид Бумса произвел на Одноухого совершенно уж невероятное впечатление: вскрикнув «Господи Амбере», он выронил пистолет, открыл рот, медленно осел на асфальт, истово перекрестился, но затем снова насупился и стал шарить вокруг себя рукой в поисках пистолета. Справедливо полагая, что лучше всего побыстрее удалиться отсюда, Бумс щелкнул пальцами ног и перенесся сразу на сорок минут назад. Тут все было тихо, фургон стоял целехонек, и Бумс с облегчением вздохнул.
— Ба, смотри, это он! — раздался над ухом гнусавый голос, и Бумс, обернувшись, увидел незнакомого лысого господина. Рядом с ним стоял давешний Одноухий и ухмылялся. Ноги Бумса подкосились, и он потерял сознание.
Очнулся Бумс в крохотной комнатке с продолговатым окошком и низким крашеным потолком. Он лежал на скамейке у стены, а рядом стоял лысый господин и участливо тряс его за плечо. У противоположной стены стоял Одноухий. Бумс в изнеможении снова закрыл глаза.
— Мистер... мистер... — произнес Лысый — Вам плохо? Хотите таблетку «Панадола»?
Бумс собрался с духом и открыл глаза:
— Не надо никакого «Панадола», я не собирался вам причинить зла, а эта бутылка...
— Нет, это Вы нас простите, — перебил его Лысый, — мы Вас напугали, но мы так обрадовались когда Вас увидели! Первым делом давайте познакомимся. Моя фамилия — Ла.
— Ла умер! — тут же поправил Бумс, но по вытянувшемуся лицу собеседника понял, что ляпнул бестактность, и затараторил: — В смысле: очень приятно, а мое имя — Кол Херши... то есть Бумс... — тут он снова прикусил язык, вспомнив, что ни в коем случае нельзя никому называть свое имя — могут превратить в жабу, такие случаи бывали сплошь и рядом. Именно поэтому все в Школе Магов брали себе псевдонимы: Федор — Майкл, Коля — Роджер, Прасковья — Урсула и так далее.
Лысый улыбнулся и продолжал:
— Дорогой мистер Хер... э... мистер Бумс, мы имеем честь предложить Вам перспективнейшую работу, Вы станете правителем целой планеты. Мы никак не надеялись встретить Вас. Мы — работники Времени, представляющие Торговый Дом Самогонщиков, кстати, прошу прощения, я забыл представить моего коллегу: это доктор Кейт. Сейчас он в общих чертах введет Вас в курс дела.
Одноухий Кейт сделал шаг вперед, заложил руки за спину и начал рассказывать про миры, которые бывают более и менее паралельные, которые он все проехал автостопом на фургонах и обнаружил какого-то правителя планеты Хрюм, который тиран, сволочь и параноик, и одержим идеей полного искоренения телевидения. Много лет назад правитель планеты Хрюм увидел передачу «Раз в неделю» и от обилия впечатлений помешался. Он закрыл все телецентры, уничтожил все телевизоры, и до сих пор его полиция наводит ужас на население в поисках уцелевших телеприемников и, якобы существующих, тайных телепередатчиков. Поэтому этого правителя надо убрать, а вместо него поставить ни кого иного, как Вас, уважаемый Бумс, потому-что Вы — его прямая паралельная копия из этого мира, я ни в коей мере не хочу Вас обидеть... Сейчас мы поедем прямо сквозь паралельное пространство, время, твердь, мрак и хаос — на нашу базу в Юре-за-углом и там обсудим дальнейший план наших с Вами действий. Как Вы уже поняли...
Бумс понял только одно: его пытаются втянуть в какую-то грязную политическую авантюру. Надо было немедленно что-то предпринять, сделать какой-то тонкий ход. Бумс резко вскочил и заорал:
— Убирайтесь вон! Я никуда не поеду!
Лысый кивнул Одноухому, навалился на Бумса и зажал ему рот рукой, а Одноухий тем временем вытащил пистолет. Бумс понял, что дело плохо, и тонкий ход не помог. Одноухий поводил пистолетом и прошипел:
— Мистер Бумс, к сожалению у нас нет другого выхода и мы вынуждены применить силу. Я бы попросил Вас хорошенько обдумать что Вам предлагают, а не лезть в бутылку...
Закончить он не успел. С оглушительным хрустом лопнуло продолговатое окошко, что-то ворвалось в комнатку, врезалось в голову Лысому и разлетелось на миллион осколков. Лысый вскрикнул и грузно осел на пол. Затем он опрокинулся на спину, подогнул колени к животу, дернулся и затих. Под его затылком стремительно образовалась темная лужица. Одноухий бросился к нему, нагнулся, но тут же выпрямился:
— Ла умер. Лицо его побледнело и перекосилось:
— Ла умер. Это мразь, мразь! Убить и уничтожить! Вскинув пистолет, Одноухий резко распахнул какую-то дверцу, которой Бумс раньше не замечал, и выскочил наружу. Бумс тупо смотрел на тело Лысого и ждал, когда начнутся выстрелы на улице. Как он ни прислушивался, выстрелов не было. На улице было тихо, только изредка гудели машины, да вдалеке за горизонтом что-то шуршало — это Эйнштейн ворочался в земле, силясь встать да отхлестать хворостиной распоясавшихся писателей-словоблудов. Бумс ничего не понимал. Вдруг послышался сдавленный крик Одноухого:
— Господи Амбере! — и через секунду — Исчез, паразит! Вот что творит мразь из пятой эпохи!
Через секунду дверца распахнулась и в комнатку вполз Одноухий. Полежав немного на полу, он вздохнул, поднялся, но вдруг заметил Бумса, слабо охнул и свалился без чувств.
Бумс совершенно ничего не понимал. Перед ним на полу лежали два тела: Лысый и Одноухий. Лысый был мертв, Одноухий — без сознания. Бумс совершенно не представлял что ему следует делать и лишь оцепенело смотрел на два распростертых тела. В голове его вертелась фраза: «Лежит под курганом, заросший бурьяном, матрос партизан Железняк». Провертев эту фразу девять раз, Бумс обнаружил, что в голове появились кое-какие ассоциации. Он еще три раза смачно повторил «Железняк» и вдруг вспомнил, что есть на свете параллельные миры, колдовство, принцы Тамбура и многое-многое другое. Поэтому стоит лишь произнести заклинание, и перенесешься куда хочешь, подальше от этого места. «Железняк!» — повторил Бумс благоговейно, щелкнул пальцами ног и попал наконец-то в свой мир.

Итак, Бумс попал в свой мир. Ну немного он конечно промахнулся и пару километров до фамильного замка пришлось идти по лесу. В замке было все как десять лет назад. Бумс прошел в свою комнату, повесил над письменным столом берестяную грамоту про свой первый и пока единственный подвиг — битву с Апожем — и лег спать. Наутро настало время Великой Битвы с Злодеем. Бумс стал собираться. Коня у него не было — Кляксинская милиция так и не нашла его верного мустанга. Фамильный меч он сдал кастелянтше в Школе Магов, а по окончании его не нашли. Матрешек он выкинул — в Школе Магов не разрешалось гадать на матрешках. Бумс ограничился тем, что сделал себе посох из ножки стола, и отправился на Великую Битву.
Походив по окрестностям, Бумс заметил, что Главного Злодея не видно. Бумс даже залез на дерево, чтобы посмотреть вокруг, но кругом были лишь холмы, одинокие деревца, да вдали виднелась кучка камней. Вообще пейзаж был уныл и безлюден, и напоминал червивую планету Хер-Бер, куда ездили ученики Школы в каникулы стрелять из рогатки в гигантских песочных глистов.
На всякий случай нащупав в кармане рогатку, Бумс слез с дерева и направился к куче камней. На самом большом камне оказалась медная табличка. С удивлением Бумс прочел: «Тута покоица Великий Враг, Злодей, сканчавшися инфарктом пять лет назад». Удивление на лице Бумса сменилось непониманием. Он в огорчении сел на камень и достал из кармана бутерброд с ветчиной. Как это так? А для чего же я учился? А как теперь отомстить? Что же это за безобразие такое! Так не положено, положено с Врагом сразиться и победить его! И вообще, где обещанная прекрасная царица? Эх, обманул меня Автор, и читателей обманул. Что же теперь делать? Как жить дальше? Бумс прикинул план оживления Врага, но, подсчитав в уме примерный расход кармы для такого случая, пришел к выводу, что это ему не по силам.
Вот, думал он, я сижу здесь как последний Мудаг. Впрочем и глава последняя. Это ее последний абзац. Чтобы такое сказать напоследок в последних строках? Что-нибудь мудрое, ведь меня учили в Школе Магов, я путешествовал по многим Мирам и видел все то, о чем писали самые мудрые писатели современности. Неужели напоследок я не смогу вспомнить ничего мудрого? Да нет, что-то не вспоминается. Тогда так: дорогие читатели! Читайте фэнтези и, может быть, вы найдете там ту самую мудрость, которую не нашел я, Кол Херши Бумс. И когда будете вы на месте Последнего Мудага, возможно вам найдется что сказать Миру. Успехов вам, дорогие мои! — сказал он и принялся за бутерброд с ветчиной.

к о н е ц

Леонид Каганов
25 июля 1995, Москва

© автор — Леонид Каганов, авторский сайт — http://lleo.aha.ru/

Вернуться на страничку прозы