Ночной Ветер

Черная роза

Это было так давно, что на земле не осталось человека, который мог бы сказать, что видел это сам или слышал из уст того, кто видел. Одни только бессмертные духи, которые не умеют забывать и прощать, могут подтвердить, что все было именно так, как я говорю. Но если даже они смолчат, не спешите смеяться надо мной. Не всем дано беседовать с бессмертными духами; зная прошлое, настоящее и будущее, они несут это знание как муку свою, как тоску свою. Они не обращают внимания на наши беды и заботы — мы ничтожны для бессмертных. Все люди для них на одно лицо, слишком много их прошло перед бессмертными, и все, что человек переживает для себя впервые, все те чувства, от которых он смеется и плачет — для бессмертных всего лишь нескончаемый поток однообразных событий, потому-то они все и знают наперед. Отлично зная прошлое, нетрудно предсказать будущее. Но как трудно быть бессмертным.. Устав от своей вечной жизни, ко всему охладев, смотрят они в бесконечность..
Но это потрясло даже бессмертных духов. Даже если этого не было, то это стоило придумать. А если было, то понятно, почему об этом не забыли. Только самое яркое, самое сумасшедшее сохраняется в памяти, а все размеренное, медленное, высчитанное — стирается, исчезает во тьме небытия, и никто никогда не скажет, что скрыто в череде бессмысленных серых будней; прошли годы — и нет их, как не было. А однажды вспыхнувшая звезда никогда не угаснет в памяти людской. Пусть она пылала миг, но в этот миг она была ярче солнца, и этот миг превратится в вечность, осветив ее и вырвав из забвения.

* * *

Только пламенное солнце рождает таких огненных красавиц, бездонные ночи наполняют прохладой их волосы, таинственные звезды зажигают их глаза, и только каменистая земля сравнима с их сердцами. Бушующая, неукротимая, яростная природа создает людей себе под стать. Как была прекрасна эта девушка, и рассказать нельзя — нет таких слов ни на земле, ни на небе. Истинную красоту невозможно передать словами. Всякий, увидев ее, терял речь, рассудок и волю, готов был стать ее рабом — и видел в том счастье свое, и только глаза несчастных горели безмолвным восхищением, отражая в себе ту, чья красота вошла в легенды.
Она была богата, красива, умна — она имела все — и ничего; она была счастлива, но счастья она не знала.
Каждая душа при рождении проходит мимо Вээры — бога судьбы, и он черпает изо всех котлов достоинств и недостатков, и наливает в сосуд души. У всех людей сосуды одинаковы, и если Вээра нальет чего-то больше, то другого — меньше. Поэтому-то во всех людях вроде бы все одно и то же, однако же все люди разные.. Не знала счастья красавица потому, что сердце ее не умело радоваться; холодно и спокойно смотрела она на мир. Ничто не доставляло ей наслаждения — ни слава, ни богатство, ни толпы поклонников — только усталость чувствовала она.
А он был бедный охотник. Никто бы не сказал, что он красив — но он был силен, ловок и гибок, как молодой леопард. Быстро он карабкался по скалам, зорко высматривал добычу и упорно ее преследовал. Где и когда увидел он красавицу — неизвестно. Как лесной пожар, вспыхнула в его сердце любовь, но он был слишком горд, чтобы лить слезы умиления. Быстрым и твердым шагом вошел он к ней, смело взглянул ей в глаза.
— Ты прекрасна, — сказал он, не отводя взгляда. — Скажи, что ты хочешь — и ты получишь это, чего бы мне не стоило.
«Как он дерзок. Никто так не разговаривал со мной. Никто!» — оскорбилось гордое сердце красавицы, а вслух она произнесла:
— Моя мечта — черная роза. И я бы хотела, чтобы она исполнилась! — и тут красавица улыбнулась своей обворожительной улыбкой, надеясь увидеть смятение в глазах охотника.
— Пусть будет так, — сказал он, повернулся и ушел.
А красавица закусила свою нежную губку и долго смотрела ему вслед, пока не поняла это и, озлясь на себя, не ушла в комнату. Еще день она думала о нем, вспоминала, а потом.. забыла. В этом, наверное, все красавицы одинаковы.
Красавица забыла о нем — но он помнил ее.
Он обошел всю землю, он был в каждом ущелье, он был в каждой пещере, он был в тени самых дремучих лесов и там, где палило безжалостное солнце, но нигде, нигде он не нашел черной розы. И остановился он в усталости и смятении — нет на земле цветка мечты; и в мольбе поднял юноша глаза к небу — и вздрогнул, так как понял вдруг — только там, в черной бездне бесконечного космоса, затмевая брызги звезд, темным провалом цветет черная роза — недостижимый цветок мечты.
Разум человека слаб. Охотник пошел к колдуну, который знал все тайны магии и разговаривал на равных с бессмертными.
— Нет, я не равен бессмертным, — ответил ему колдун, — я живу на земле и доволен этим; мне незачем стремиться к небу, но если ты хочешь, то можешь сам поговорить с бессмертными — я не рискую обращаться к им с такими дерзкими речами.
И остался охотник в пещере один; подняв голову, увидел он двоих и сразу понял, кто они такие. Звездами сверкали их глаза, тайна исходила от них. То были бог жизни Маутанэт и бог смерти Сонк.
— Чего так хочет человек? Что сердце смертное его желает? — спросил Маутанэт.
— Хочу ворваться в звездные пределы, и там, в глубинах космоса бескрайних, сорвать цветок небесной красоты и подарить его красавице земной!
— Безумна мысль и дерзостно желанье.. — был Маутанэт удивлен.
— Что ж, жизнь — твое творенье — стремится всюду быть и всем владеть, и в мире нам не остается места, — улыбался Сонк. — Пускай попробует.. Так знай же, смертный — пламя бурных солнц пылает там, безумнейшим огнем Вселенную сжигая..
— Но пламя разума сильней, и не сравнятся с ним все солнца яркие во всех концах Вселенной!
— Там обжигающий мороз — до центра трескаются там планеты..
— Зной сердца моего меня согреет, в пустыне ледяной спасет меня!
— Там пустота, нигде и никого ты там не встретишь, ты один в пространстве, во враждебном мире..
— А память? ведь она останется со мной, и никогда не буду я один!
— Но время жестокое память сотрет, исчезнет все то, что тебе было мило. Когда ты вернешься, ты не найдешь на земле и следа от того, что было. Все пройдет, все уйдет, все рассыплется прахом..
— Я не боюсь!
— А тело твое, ведь оно беззащитно перед лучами космоса, всепроникающими, царящими в бездне.. Да и как ты попадешь туда, как оторвешься от земли?
— Я не знаю, бессмертные. Ведь именно за этим шел я к вам!
Еще раз улыбнулся бледный Сонк и произнес:
— Ну, это сделать проще всего. Иди и высеки из камня птицу — огромную; чтобы хорошо видела во тьме — сделай ей большие глаза; чтобы не знала усталости — сделай ей мощные крылья. А Маутанэт ее оживит.
Сделал охотник из пестрого камня огромную пеструю птицу. Словно живая сидела птица, обхватив когтистыми лапами камень, который ее породил. И начал Маутанэт:
— Слушай, смертный — чтобы птицу приняли силы мрака, надо посвятить ее богу ночи Туай.
— Пусть будет так! — не колеблясь, согласился охотник.
— Слушай, смертный — чтобы птица ожила, ей нужно живое сердце. Отдай ей свое сердце — а взамен получишь каменное, с ним не будут страшны тяготы пути, никакие опасности не разрушат его.
— Пусть будет так! — опустив голову и помолчав, сказал охотник.
И в тот же миг погасли для него все радости и горести земные; и он не удивился и не испугался, когда пестрая птица взмахнула крыльями, открыла глаза, загоревшиеся желтыми огнями, засмеялась и застонала — кто знает, что она хотела этим сказать и почему до сих пор совы то смеются, то стонут. Охотник сел верхом на каменную сову, и птица мрака унесла его во мрак. Никто не знает, куда он летал и где он побывал.
А красавица давным-давно забыла про охотника и свой каприз. С ней случилось большое несчастье — она влюбилась. Куда девались ее холодность, ее злые шутки, ее беспощадная ирония, ее ровная улыбка и размеренный смех!.. Ее избранник был заморский принц, до которого дошла молва о красоте несравненной. Он был не лучше и не хуже других, просто подошло время красавице влюбиться, вот она и влюбилась. И она так же краснела и бледнела, так же не знала, куда девать руки и что говорить, так же выдумывала прически и перебирала наряды, и так же с ужасом отбрасывала их — как любая другая девчонка. Но при ней осталась ее чарующая красота, которая и на этот раз сделала свое дело — принц влюбился и сделал красавице предложение, на которое она с радостью согласилась.
Опьяненная счастьем, ничего не замечая вокруг, готовилась красавица к свадьбе, когда раздались в зале твердые шаги и вошел охотник. Жестко и властно смотрели его глаза, в руке он держал черный цветок, в безмерной красоте которого скрывалось что-то жуткое; потусторонней жизнью веяло и от космического цветка, и от неподвижной фигуры охотника. Кто знает, что он пережил в своих скитаниях, что он видел? никто.
Молча протянул охотник красавице заветный цветок, глядя ей в глаза. Заметалась, затосковала красавица под ровным холодным взглядом — не могла она кокетничать, не посмела солгать:
— Ты знаешь, я выхожу замуж.
Он по-прежнему ровно и холодно смотрел на нее.
— Ну.. я пошутила. Этот цветок красив, но.. я не могу его взять.
Красавица была в смятении; ей внезапно стало совестно, стыдно за свой поступок. А охотник поверулся и таким же твердым шагом вышел. Красавица шагнула за ним, протянула вслед руки и так замерла. Пусто почему-то стало у нее на душе, и любовь уже не приносила такого счастья. Раньше красавица забыла о нем и не мучалась, но теперь память причиняла ей боль.
— Как его сердце не разорвалось надвое, — говорили жители селенья, — этот охотник сумел удержать свои чувства. Он ведет себя так, словно ничего не произошло. Словно сердце его сделано из камня!
Люди и не подозревали, как их догадки близки к истине. Живое сердце не выдержало бы такого горя и такой обиды, но что сделается каменному — по-прежнему четко отбивало оно свой ритм.
Охотник поднялся на скалу, нависшую над морем, где сидела каменная сова — на выступе, под которым бездна. Посмотрел охотник на море под ногами, на небо над головой. Сел на камень охотник, положил черную розу перед собой и застыл. Только когда упала на него тень, поднял он голову — рядом стоял Сонк.
— Я предупреждал тебя..
— Что теперь говорить! — зло бросил охотник, но бессмертных нельзя обмануть — Сонк знал, что на душе у охотника пусто и тоскливо, и поэтому простил охотнику непочтение к себе.
Вспыхнула ярость в душе охотника, вспыхнула и разгорелась. Схватил он черный цветок и с размаха ударил его о скалу. Брызнули во все стороны осколки, черными искрами пронеслись, упали в море. Ударил один из них в сердце охотника — не выдержало каменное сердце, расплавилось, растеклось, и осталась на месте его пустота. А другие два осколка попали в глаза Сонка — он ничего не почувствовал, затем посмотрел на себя в зеркало прибоя и увидел, что из бесцветных стали его глаза цвета забвения, цвета мрака. «А неплохо, — подумал Сонк, — пусть так и остается».
Остальные осколки превратились в камень эльдотант — он завораживает своей темнотой, нет в нем переливов света, не играют его грани — он манит чернотой, в сравнении с которой светлеет беззвездная ночь. И пустые сердца тянутся к нему, только он может их заполнить.
Вот, пожалуй, и все.
Вы спросите — что же дальше произошло с охотником и красавицей?
Охотник так и остался охотником: только охотиться он начал на людей. Ушел, говорят, в горы, и никому не было от него пощады. А красавицу увез принц, и больше ее никто не видел. Исчезла она, словно и не было ее.
А сова?.. А сова, говорят, до сих пор летает черными ночами, чему-то радуется, о чем-то печалится. Не зная устали, бьется ее горящее сердце, горит в нем великая жажда — жажда неведомого. Вот и носится сова во Вселенной, ищет и не может найти..

**********

Вернуться на страничку прозы