Про машинку пространства

(«Приключения Братцев-из-Банки»)

Ну, когда лето приходит — известное дело — вся банда-из-Банки разбегается, а по осени снова собирается, синяки считает, долги и прочие радости. И вот как раз лето пришло. Нааль МакМастер подался домой на Грону, кобыл шестиногих пасти в сухих степях. Джек от нефиг делать решил наконец с нестабильностью пространства в районе Беты Дьявола разбираться, на предмет сокращения пути по Большому кругу и облома конкурентов на предстоящих по этому кругу гонках. Саня и Тим в пространствах звездных растворились, адреса не оставив, поскольку не знали еще, куда их нелегкая занесет.
Остались на Базе трое. У Тембо дома, на Венге, к власти нелюбимый троюродный дядя пришел. Поэтому Тембо домой не очень хотел, голова у него была одна, а потому очень он ее ценил. А у дяди была дурная привычка — чуть что, головы рубить.
У Лонни, наоборот, любимый фазоциклер сгорел. Куда полетишь без циклера? Уселся Лонни на пол в ходовой рубке «Ястреба» своего, барка нейтронного, проводьями и паяльниками обложился, а фазоциклер, из стойки выковырянный, посредь всего разгрома на табуретке устроил, дабы чинить удобней было.
Леха Корбут тем временем решил на «Мэри» в трюме шмон навести и лишнее барахло повыкидать в четвертое измерение. Была еще у него думка тайная найти среди всего мусора че-нибудь забытое, но очень полезное. Гравиэкран там, нейроблок для шкибера, либо, может, золотой дублон где завалялся. Но ничего такого, увы, не обнаружилось, и хотел уж Леха, как и в прошлый раз, паутину с хламом разным в угол трюма запинать, да вдруг сверкнул бочок конденсатора среди пыли и мусора.
Как леопард, бросился Леша на тот блеск, поскольку почудилось ему, будто сверкает там деньга платиновая с портретом Фельдмаршала И Адмирала И Генерала Всея Хоогры И Городов Стеклянной Стены И Крома Его Светлейшества Филиппа Ап Стеерне. Деньгу ту он в кости выиграл у Нааля, обратно проигрывать не захотел, отчего и с МакМастером поссорился, придя же на шкуну свою, в великом расстройстве выронил монету, и закатилась она в щель неведомую. С тех пор неоднократно слышал Леха, как она звенит гдей-то за обшивкой, найти же ее не мог, хоть даже и разобрав «Мэри» по винтику.
И на сей раз ждало его жестокое разочарование, поскольку кондер пятьсотнанофарадный никоим образом за искомую регалию сойти не мог, хотя бы и потому, что обеими ногами был припаян к плате, каковая плата впихнута вглубь устройства неведомого назначения.
Размером вся машинка была, примерно, с кошку, вид имела ржавый и невзрачный, однако при безденежье Лехином на что-то еще годилась. К примеру, смотаться на Ржавую Ярмарку к роботам-кочевникам и попробовать загнать ее за сотню баксов, выдав для того за раритет цивилизации Странников, благо той цивилизации никто в глаза не видел, слухов же о них было предостаточно.
Поразмыслив так, протер ее Леха тряпочкой, приволок в рубку, вооружился краской быстросохнущей и, палец в краску макнув, вывел на ржавом боку слова «Машинка пространства». После чего, подумавши немного, снова пылью да грязью ее посыпал, в мешок пластиковый аккуратно упаковал и на творение свое полюбовался. Выглядело очень по-древнему.
Ни слова никому не говоря, снялся Леша с якоря, развел пары и задал курс на Мю Паруса, где Ярмарка Ржавая в тот год была. Таился он от Тембо и Лонни не по жадности, а насмешек вполне закономерно опасаясь.
Хан робокочевников, к которому Леху препроводили, машинкой весьма заинтересовался. «И че она, к примеру, делает?» — проскрипел сей старец кибернетический. «А пространствует», — беззаботно ответствовал Леха. «И че она, к примеру, пространствует?» — спросил кочевник недоверчиво, на Лехин палец перемазанный глядя. «А че хочешь, то и пространствует, токмо дай», — отвечал Леха, палец за спину спрятавши подальше от фотоэлементов и прочих ханских локаторов-детекторов. «И че ты за нее хочешь?» — был следующий вопрос. «Вобще-то хотелось бы сто баксов, однако можно и сковородку титановую, подержанную», — ну, Леха-то нежадный был, даж когда халява намечалась. Робокочевник мозгами поскрипел и веридикт вынес — выдать сковородку немедля. Раз такое дело, осмелел Леха и намекать начал, что не мешало бы за труды по доставке... да и за моральный ущерб от расставания... Нахмурился хан кибернетический, и на полуслове Леха его шатер покинул, рассудивши, что бесполезно с дикими народностями о высоких материях базарить.
И в размышлениях таких побрел он по ярмарке в сторону причала, только ноги его сами занесли туда, где дружок его, Зоктан Окурок, обретался. Изо всех шатров его к себе зазывали, кто в надежде запродать ему созвездие Персея за двести баксов, кто желая выпить царской водки со старым знакомцем, а там и Зоктан обозначился, клешнями приветственно размахивая.
Обмыли они с Лехой приобретение, и собрался пилот домой на Базу лететь. Шкиберу курс задал, а сам спать завалился. Шкибер, не будь дурак, врубил автопилот, а сам принялся пончики стряпать, насвистывая что-то невразумительное. Все бы хорошо, да присадил случайный метеорит по обшивке шкуны космической. У автопилота транзисторы за конденсаторы и заехали. Проснулся Леха и видит — сидит он в неведомых местах, по брови в повидле от пончиков, поскольку от сотрясения корпуса выплеснулись чудеса кулинарные. То, че он шкиберу сказал, печатать нельзя; потом вручную курс установил и домой полетел.
Прилетает — а там коллоквиум, кворум и консорциум. Собралась братва со всей Халактики, сидят братцы-из-Банки в кают-компании, новостями последними делятся. Заглянул осторожненько Леха в щель. Видит — Нааль МакМастер, как новая сковородка сияющий, всем хвастается приобретением новым. А в руках у него, натурально, машинка та самая, только роботы к ней красну кнопку присобачили. И купил Нааль эту радость не дорого, не дешево, а всего за полторы сотни фальшивыми.
Поскреб Леха в затылке по причине великой задумчивости — надо ли теперь историю приобретения сковородки рассказывать. Но решил, что прям щас ссориться с МакМастером не следует, а надобно сию историю на черный день приберечь, дабы при необходимости Нааля ею ошеломить. Тут восторги поутихли и ходовое испытание наметилось. С видом весьма торжественным нажал Нааль на красну кнопку. И такое пространствие организовалось, что туши свет. Леха от зависти чуть сковородку свою до самой ручки не сгрыз.
Тут все и объяснилось. Посмеялись: над Лехой — немного, а больше над роботами. Поскольку Леха не очень любил, когда над ним смеются, а роботам что, они-то далеко... Машинку же Нааль презентовал в кают-компанию, чтобы долгими зимними вечерами включать иногда. И чтобы по всей каюте разноцветные отблески, и чтоб с камбуза пахло жареными пончиками, которые кухонный робот, Лехиного шкибера выученик, на той титановой сковородке изрядно стряпать научился.
Нааль был вообще большой эстет, но тщательно энто дело скрывал. Нельзя, засмеют ведь.

Вернуться на страничку прозы

Хостинг от uCoz