Гонки по Большому Кругу

(«Приключения Братцев-из-Банки»)

Прыжковые гонки по Большому Кругу проводятся примерно раз в год. Примерно — потому что скорость проистечения времени в разных частях Халактики неодинакова, и у кого-то энти гонки — ежедневная развлекуха, а где-нибудь на задворках Миров предания о них рассказывают как древние легенды. А по времени Банки — как раз примерно раз в год, с поправкой на то, как у оргкомитета заклинит. Первый приз выдается, только если прежний рекорд побит. Раза так два братва-из-Банки поодиночке пыталась приз заграбастать. Да Тембо поотстал, в Кометном Закоулке с кометой ненароком столкнувшись, грузопассажирской, на двести душ; Леху без джамп-движка даже до старта не допустили, хотя был у них с Наалем сговор насчет катапультного метода прыжков; а МакМастер позорнейшим образом заблудился, можно сказать, в трех черных дырах заплутал, и едва его потом отыскали. Видя такое дело, решили ребятки сообща победы добиваться. К навигационным талантам Тембо присовокупить движки Наалевы, Лехину удачу, Бархово предсказание будущего и пятимерное зрение, да Джека уговорили с конструированием действующей Модели Всего повременить и к расчистке трассы малость руки приложить.
Улетел Джек, пообещав пару спиральных туманностей пораскрутить, да стихийные силы Вселенной вдоль трассы заговорить хитрым заговором; для того взял с собою Лонни. Саня и Тим где-й-то промышляли неизвестно чем, а потому собралась банда-из-Банки в неполном весьма составе в кают-компании, дабы предсказание судьбы своей узреть. Бархударов посредь стола шар хрустальный водрузил, сам в черную форменну мантию облачился, свечи кругом зажег для пущей таинственности.
А надоть сказать, что Бархударов, сокращенно Барх, к банде-из-Банки совершенно случайно прибился. Шел это себе однажды Нааль по коридору и видит — у стены валяется не то коврик, не то тряпка. Ну, МакМастер — он хозяйственный, мимо пройти никак не мог, чтоб ногой это чудо не попинать. В ответ на легонький пинок из кучи тряпья голова высунулась и вместо чтоб обругать Нааля последними словами, сообшшила шепеляво:
— Пофини фафофикфеф.
— Чего-о? — Нааль изумился несказанно.
— Фиклеф пофини, офел!
Почесал Нааль в затылке, ухватил сие явление за шкирку и поволок в кают-компанию, дабы остальные на него полюбовались. Там и выяснилось, что зовут чужака вроде бы ФарФуФароФ, а может, и как-то еще, и что он Наалю советует фазоциклер починить, которого у Нааля на корабле отродясь не водилось. Личности наиболее безответственные, наподобие Сани и Тима, предложили сразу же бомжа энтого космического через шлюз на историческу родину проводить, однако же Леха мягкосердечный их отговорил — а вдруг к чему полезному приспособить удастся пришельца, на Базу проникшего, при том, что шлюзы не открывались и сигналу никакого подано не было. Призадумались братцы-из-Банки. Допросить гостя пытались по очереди, причем на вопросы он отвечал с превеликой охотой, но разобрать ни черта нельзя было, а потому на это занятие плюнули. Тут явился Лонни и присоветовал с ходу чужака накормить, а там, глядишь, и выяснится, что с ним сделать. Но тут метеоритная бомбардировка традиционная началась, и всем как-то не до того стало. Метеоритный поток, немало жизнь банде-из-Банки отравлявший, давно уж изничтожить пытались, и за семь лет немало он поредел, однако же до конца не иссяк, и потому все как один ринулись по метеоритам палить. Когда же вернулись, чужак уже со всем удобством в кабине лифта обосновался. Два дня осаду держали, потом надоело. Решили — пусть живет, наподобие талисмана, пока от него какого вреда не обнаружится либо пешком по лестницам ходить не осточертеет. Тут Тембо запропал неведомо куда. Собрались ребята на совет — где его искать и зачем. И жилец лифтежный приперся, сидит, в бороду седую хихикает. Взял его тут Нааль за энту бороду — докладай, чего знаешь. Оказалось, что искать пропавшего Летчика надобно уже в Межфалакфичефкой пуфтоши, поскольку фафофиклер у него нафрылфя. Ну, в переводе с шепелявого уже все малость поднаторели, а потому все прекрасно поняли. Лонни на оную пустофь, тьфу, пустошь, сгонял, посудину Тембо на буксир взял и на Базу приволок, а Тембо сумел с Бархударовым договориться как-то. Разузнал, что Барх шел по своим делам в родном пространстве, споткнулся и упал, а потом уже ему Нааль пинка отвесил конкретно «ф эфом дурдоме».
Пользы от Барха большой так и не обнаружилось — разве что поискать что потерянное пятимерным зрением либо помаленьку будущее предсказывать, только частенько он промахивался и либо начинал времена и места до сотворения Вселенной показывать, либо будущее столь далекое, что и неинтересно смотреть было. При этом злостно путал Нааля с Тембо, а Джека вообще в упор не воспринимал и полагал, что над ним прикалываются, а никакого Джека в природе не существует. Но изредка его таланты все же пригождались — как вот сейчас, например.
Подождал Бархударов, пока от свечей побольше дыму и копоти получится, простер грабли над шаром и дурным голосом взвыл:
— Ви-и-ижу!!!
Леха Нааля малость отпихнул, чтоб через плечо пялиться не мешал. Нааль того не понял и Леху уже не малость отпихнул, а вполне сурьезно. Пока в потасовку дружескую предсказание не переросло, поспешил Бархударов чего-нибудь и на самом деле узреть.
— Глядите, балбефы!
В шаре прозрачном всплыла рожа Нааля МакМастера, вдрызг уквашенная.
— Празднуем...
— Это ерунда, ты покажь, выиграем или нет, а пьянка все одно будет.
— И потом, в дупель же неизвестно, что энто за пьянка — то ли год назад, то ли через столетие, у Лонни на дне рождения.
Поднапрягся Бархударов и выдал нечто более вразумительное: возле звездочки синей неприметной какое — то не в меру шустрое корыто пытается корабль знакомый, конкретно — «Апчер» Наалев, обойти. Чем дело кончилось, никто не понял, но все воодушевились.
— Дальше крути! Выиграем или нет?
Бархударов пот со лба пыльным рукавом утер и язвительно поинтересовался, на фига это гофподам кофмопрофодцам знать, выиграют ли они. Господа оные сперва озадачились, потом объяснить попытались, что ежели проигрыш увидят, то и пытаться не будут, а если выигрыш — то и подавно, поскольку судьба все за них решила. Озлился Барх, обозвал их фаталифтами (че это, никто не понял, поскольку с шепелявого оно не переводилось ни в какую), и остаток дня объяснял, диаграммы пальцем на столе рисуя, что стараться все равно надо, потому что необходимо, а необходимо, потому что положено так.
Поняли братцы-из-Банки, гонщики новоявленные, что толку от него не добьешься, и отправились корабль к старту готовить.
Лететь было решено на корабле Нааля, благо у него джамп-джеты были поновее всех, да и в предсказании он фигурировал. Для того временно перетащили на него всех трех шкиберов, обшивку наново покрасили и горючкой полны баки залили, и на заначку еще в ведро плеснули. Гравиэкран у Тембо отковыряли и, на протесты Нааля не взирая, к его кораблю привинтили. Окинули взором творение рук своих, весьма о Ржавой Барахолке почему-то напоминающее, преисполнились скромной гордости и отправились искать судейскую коллегию, дабы заявку на участие в гонках подать.
Долго ли, коротко, а только отыскали они оргкомитет неподалеку от старта предполагаемого. Рядом, естессно, и роботы-кочевники обретались, поскольку изрядная часть участников у них беспременно должна была запчастями разживаться. Леху едва удержали от визита к давним корешам, дабы не пропал он бесследно, как обычно бывало, чтоб объявиться через три недели на другом краю Халактики, в полных непонятках, как его занесло туда. Заплатив стартовый взнос, в количестве сотни баксов, и попутно двадцатку фальшивую сплавив, Нааль на жеребьевку отправился, и выпало ему на карточке нечто непонятное — не то цифра, не то буква, не то преобразование фрактальное. Посмотрев на оный иероглиф, понесся Нааль ругаться, но его быстренько завернули восвояси, к месту стоянки, объяснив, что жеребьевка эта — сплошная туфта и традиция, а стартуют все равно все в одной куче. Пока в ужасном гневе МакМастер до корабля добирался, желая соратникам про подлость жеребьевочную поскорей поведать, обзавелся он, сам не помня как — поскольку денег не убавилось, значит, либо спер, либо подарили, второе маловероятно, — в общем, надыбал он где-то аж три карты-схемы маршрута, причем все разные.
Это оказалось вовсе неудивительно, поскольку у Тембо, с прогулки вернувшегося, еще две уникальные карты оказалось, а Леха, на корабле безвылазно сидя, вообще неведомо как приобрел схему, ни на одну из остальных, естественно, не похожую вовсе. Бархударов на эти бумажки, файлы и пергаменты полюбовался, парочку понюхал, дискету на зуб попробовал, и вердикт вынес, зарисовав тут же на обшивке карту якобы идеально правильную. Леха хитроумный тут же предложил ее скопировать, необходимую долю искажений внести и конкурентам продавать, дабы заблудились они бесследно. Пару десятков копий успели продать, потом мерзкие конкуренты свои экземпляры сравнили, разночтения глобальные в них углядели и отправились коммерсантов бить, так что до самого старта в корабле отсиживаться пришлось, оппонентам же через иллюминатор кукиши казать да рожи строить.
За полчаса до старта вывесили устроители гонок список пунктов, где побывать непременно необходимо было, а уж как до них добираться — это дело личное господ гонщиков. Кто первый все контрольные пункты обойдет — тот и победитель.
На техосмотре предстартовом едва славный кораблик Нааля отвод не получил, по причине внешнего вида и общей ветхости, но взятка, превышавшая взятку, от конкурентов даденную судейской коллегии, сие мнение в лучшую сторону моментально изменила, хоть и изрядная часть денег, заработанных на спекуляции картами, на нее пошла. После того осмотра Нааль еще раз корабль обошел, устройства, конкурентами нацепленные, ободрал, а парочку Тембо отдал, на предмет перепрограммирования. Летчик в затылке поскреб, на кнопки понажимал, паяльником поковырялся, и выдал Наалю обратно штуковины эти, велев на чей-нибудь корабль их втихаря нацепить, поскольку должны они были теперь выдавать на контрольных пунктах сигнал, «Апчеру» принадлежащий. А возле корабля на вахту поставили Леху с бластером, чем от новых сюрпризов якобы застраховались.
Поскольку маршрут по-прежнему великой загадкой оставался, решено было задачку на составление оптимального пути шкиберам задать. Тут сообщение от оргкомитета пришло — дескать, на использование тяжелого вооружения по новым правилам ограничения наложены, так что извольте соперников с пути истинного лазерными пушками сшибать, а торпеды протонные запрещены. Нааль на это очнь обиделся, ему не терпелось свежекупленную систему наводки опробовать, но оспаривать правила было уж поздно, и решил он втихаря их обойти, просто чтобы посмотреть, что получится.
А тут и старт дали, на пять минут раньше обещанного, видимо, чтоб насладиться видом суеты и суматохи, немедленно всю гонку охватившей. Семь кораблей сразу же с дистанции сошли, друг в друга врезавшись, а прочие на планетарных движках поспешили подальше убраться, дабы можно было и прыжковые двигатели врубить.
Глянув на маршрут, шкиберами на скорую руку слепленный, Тембо сгоряча пообещал, что едва ли через три года они до финиша доберутся. Но составлять новый времени уж не было, и в тех соображениях, что война план покажет, взял Тембо курс на первую звезду в списке, а Нааль движок врубил.
Выходит «Апчер» из гиперпространства — а его уже ждут конкуренты злопамятные, карту неосторожно у Лехи купившие. Конечно, страх и ужас опытным космолетчикам неведомы были, а потому Леха сразу за штурвал ухватился и разворот на 360 градусов скомандовал, Нааль к орудиям понесся крупнокалиберным, Бархударов ковриком прикинулся, а Тембо столь увлечен был счислением нового курса, что столпотворения вражеского вовсе не заметил. Пока «Апчер» на месте крутился, оппоненты залп дали, тут Тембо от расчетов очнулся, у Лехи штурвал отобрал, и в последний момент ускользнул, подставив под огонь какой-то корабль неведомый, из гиперпространства следом за «Апчером» выходящий. Нааль тем временем до пушки добрался, навел прицел на точку максимального скопления недружественно настроенного флота и шарахнул торпедой. После чего оставалось только на контрольном пункте отметиться и дальше отправляться. А чтобы о нарушении правил известно не стало, и ради развлечения, Нааль попутно все шпиенские спутники посшибал.
Ко второй точке подошли в гордом одиночестве. Никакого коварства обнаружено не было, и малость расслабились братцы-из-Банки — как выяснилось, абсолютно напрасно, потому что по пути в аккурат влипли они в сильнейший метеоритный поток. Уворачиваясь от глыб каменных, поспешили они к маяку, а приблизившись, узнали, что они тут самые последние — все конкуренты, сколько есть, уже давным-давно отметились, одни они остались. Непонятно это было и обидно, но сдаваться было еще рано. Бархударов, разбуженный по такому случаю, авторитетно заявил:
— Эфо обрафный фофоф вфемени. Фонфрамофия.
Перевести «фонфрамофию» не удалось даже Тембо хитроумному (че это такое, кстати? Я тоже не знаю), и на всякий случай решено было гонку продолжать.
К третьему в списке пункту выкатились они прямо на расстоянии километра, не более. Судя по сигналу, оказались они тут самые что ни на есть первые, что всех немало порадовало, а печальной новостью был вектор скорости, в направлении которого столкновение с маяком было весьма вероятно, потом совершенно определенно, а затем и вовсе неизбежно, несмотря на все попытки в сторону отвернуть. Решили Нааль и Леха, что раз уж они все равно отметились, маяк больше и не нужен — все равно они гонку выиграют, ну не конкурентам же его оставлять; Барх от участия в обсуждении уклонился, а Тембо законопослушный в меньшинстве оказался. Ожидали они с секунды на секунду громкого «Шарах!» или там «Бац!», и Леха даже один глаз зажмурил, второй, правда оставил открытым, из любопытства, однако же столкновения так и не воспоследовало, а маяк пронесся через корабль насквозь, как призрак.
В жутком удивлении Тембо задал новый курс, а Нааль опять Барха добыл из закоулка, куда тот заблаговременно загасился, и поинтересовался, как это понимать, и еще кое-что, в рифму со словом «понимать». Бархударов с достоинством сообщил, что «незафем так крифять», а «фо фпутником ффе в форядке», только «фафие-то ифиофы курф пролофили фереф фругое ифмерение». В «гиферфрофтранфтфе».
Обидно, конечно, все так уже настроились на изничтожение маяка, а тут такой облом... Решено было в порядке компенсации очередной спутник, отметившись, просто так сшибить. Если, конечно, удастся в родной континуум вернуться. Для этого к прокладке курса Барха привлекли.
Когда из гиперпространства в очередной раз выпали, первым делом Нааль окружающее пространство на вещественность проверил, в случившийся рядом корабль шмальнув для пробы. Корабль — вдребезги, а за спасательными шлюпками охотиться лениво было, да и Тембо гуманный его отговорил, хоть Нааль и указывал, что на «Апчере» роскоши такой отродясь не водилось, а потому предстоит им, если что, наподобие «Варяга» с жизнию прощаться. Будучи спрошен, что такое «Варяг», ответствовал Нааль, что был такой знаменитый космошип в глубокой древности, сражался с цивилизацией Яп-Понцев, впоследствии вымершей, и погиб славно, про это и песня есть.
Далее путь, судя по всему, пролегал через места дикие и толком не разведанные, где и драконы космические еще не истреблены были, и черные дыры не все песком засыпаны, и реликтовое излучение не отфильтровано. А потому лететь надлежало наобум, по допплеровскому смещению ориентируясь почем зря, и на удачу свою весьма надеяться. В прошлый раз МакМастер именно тут заплутал, унесло его не в тот рукав спиральный, да еще и по вектору темпоральному не в ту сторону он отправился, вследствие чего успел помолодеть на полгода, покуда его нашли, про гонки забыл, и нелегко было его в чувство привесть.
Теперь же приступали космолетчики героические к штурму сего региона во всеоружии, помощью Джека заручившись. И встретился им перво-наперво неведомый зверь многомерный, размером с несколько систем звездных, однако вполне разумный. Нааль собирался с ним при помощи крупного калибра побеседовать, Леха удрать предлагал, а Тембо — мимо проскочить. Но тут зверь лапу протянул и корабль с ходу заграбастал; заграбаставши же, поближе к себе подтащил, полюбовался и в контакт вступить вознамерился, для чего в корабельную систему связи включился. Судя по всему, Бархударов его речи понимал, поскольку отвечал весьма бойко, но внести коррективы в его умствования возможным не представлялось, а на нормальный язык переводить он не хотел. Наконец Наалю надоело выслушивать речи на языке неведомом, то хриплые, через интерком, то шепелявые, и оттого, вестимо, отнюдь не более вразумительные. Для доходчивости привычно встряхнул он Барха за шкирку и посоветовал закругляться. Бархударов гневно ответствовал, что он тут их всех спасает, загадки разгадывая, в обмен на несъедение. И не знают ли флучайно гофпода кофмолетфики, фто такое «ф горы мефленно, а ф гору быфтро»? А то гофподин ффинкф уже фердятфя. Щас фожрет, зараза! Нааль глаза к потолку закатил, подумал шесть наносекунд, и ответ выдал (здесь он не приводится, потому что просто так он без пользы, а от сфинкса пусть каждый сам выкручивается). Бархударов перевод прошепелявил. Зверюга в глубокую задумчивость от этого впал, хватку немного ослабил, и тут Нааль движки врубил, дабы удирать без оглядки.
Затем пришлось Лехе за рычаги садиться, поскольку влетел «Апчер» в зону аномальную, где черные дыры водились во множестве, с его точки зрения, избыточном. Нормальным образом пролететь там было никак нельзя, поскольку, от одной дыры уворачиваясь, непременно попадал пилот в другую, еще чернее. Но Леха имел привычку космошипом управлять так, что у пассажиров возникало желание побыстрее на другом краю Халактики оказаться и никогда больше его не видеть, а у сторонних наблюдателей — сомнения в наличии на борту пилота и в здравии оного, начиная с вестибулярного аппарата. Но ни разу ему угробиться не удалось, так что его везение можно было считать строго доказанным. Мимо черных дыр пролетая, велели Бархударову в них пялиться — вдруг что интересное узреет. Сообщил Бархударов, что видит он несчетно соперников их неудачливых, в оные дыры влипших, и с некоторыми даже словечком переброситься может. И, судя по всему, «Апчер» в первой десятке пока идет, а точнее определить никак нельзя, поскольку «фингуляфнофть нефегуляфна».
Радостное это известие немало команду воодушевило. Лехиного шкибера на время от прокладки курса освободили, что привело к несказанному улучшению оного курсосчисления, и задали ему произвесть чего-нибудь пожрать. Еду заглотали, вкуса не чувствуя, поскольку добрых две трети трассы позади осталось, чему и фальшивые источники сигналов, на оппонентские корабли налепленные, немало способствовали. Всякая шелупонь с дистанции посходила, остались токмо серьезные конкуренты, на первый приз претенденты.
Тут черные дыры кончились наконец-то. Тембо новый курс одобрил, и прыгнул «Апчер» в очередную зачетную точку. В окрестности той точки космические драконы издревле водились, потому изготовился Нааль по ним палить, чтоб уважение к себе вызвать и убедить с дороги отойти. Однако же драконы сами разбегались, едва их корабль завидев, а впоследствии попросили Джеку передать, что, мол, все в порядке, все честно, не надо на их мирные поселения энтропийные бомбы сбрасывать. Тембо пообещал, что расскажет все в точности, попросил только всех, кто после тут объявится, далее не пропускать ни в коем случае.
От части конкурентов таким образом оторвавшись, отметились братцы-из-Банки у маяка. Вздохнули с облегчением и к следующей точке устремились.
Путь их пролегал через особо космолетчиками нелюбимую зону, где на небольших расстояниях время по-разному текло. То есть, в рубке еще минуты не прошло, а в трюме уже полгода натикало, и груз скоропортящийся к чертям прокис. Но обидно даже не это, а конкретно то, что движки начинали вразнобой работать — один уже включился, а другой только через два дня разогреется. Зная про такое свойство, выключил Нааль все двигатели, кроме одного, и на самой малой тяге пополз вокруг звездочки, этакое поле создававшей. И тут узрели они момент из предсказания — как корабль конкурирующий обходит их, как стоячих. Не стерпела душа старого звездного волка, прорвался Нааль к пульту, хотя втроем его удерживали, дал полный газ и за соперником ринулся, наплевав на эффекты получившиеся. Не вышло из этого, конечно, ничего праздничного. Мало того, что корабль боком развернуло, у Тембо в кулаке плюшка засохла до состояния твердокаменного, а будучи в стену по этому случаю кинута, в воздухе на лету зависла, у Бархударова форменная мантия истлела, и пришлось ему у Лехи китель позаимствовать осторожненько, благо Леха в медленной части корабля находился, а потому не мог с должной скоростью отреагировать, так ведь часть горючего неведомо куда испарилась — то ли на форсированную работу движков израсходовалась, то ли в завтрашний день прямиком направилась. Глянул Нааль на индикатор топлива — видит, не миновать ведро резервное в бак заливать, и то неизвестно, хватит ли до финиша.
Когда трясучка временнАя завершилась, все в движение немедленно пришло — Леха за Бархом погнался, дабы китель отнять, булочкой по черепу получил и срикошетировал прямиком на пульт, множество кнопок нажав одновременно. От этого такой курс получился и на исполнение запустился, что куда там шкиберам. Правда, привел он не в пекло квазара, не в черну дыру, а на орбиту звезды вполне нормальной. Ничего, на маяк похожего, обнаружить не удалось, потому на всякий случай Нааль передал свой сигнал по всем волнам. По нему тут же отовсюду запустили, кто ракету, кто торпеду, и тогда уже пожалеть пришлось, что они в материальном виде тут присутствуют, а не со сдвигом в измерениях. Тем не менее, война-войной, а дальше лететь надобно... Предоставил Тембо местному населению самому разбираться, кто и в кого палит, хотя Нааль собирался в этом конфликте самое деятельное участие принять, но не было уж времени ерундой заниматься, и в новый прыжок они отправились.
У очередного пункта контрольного снова Нааль узрел корабль конкурентов, и так обозлился, специально, чтоб оправдание потом иметь, что вместо спокойной отметки и счисления новой точки прыжка заслал шкиберам расчет оптимального курса на перехват. Шкиберы радостно данные прожевали и результат выдали, Нааль кровожадный вместо ранее рассчитанного новый курс задал и разборку учинил, а именно — возник на пути у корабля, посмевшего нагло его, законного победителя, обходить и обгонять всячески, после чего запустил в него оставшиеся торпеды, среди которых и энтропийная обреталась, по дешевке у Ржавых Роботов купленная. Только тогда его укротили, но было уж поздно. Соперник в клубах дыма, огня и энтропии временно исчез, а выяснять его судьбу было кому некогда, кому совестно, а кому и очень бы по кайфу, но друзья и соратники не дали.
По обитаемым районам Халактики пронесся «Апчер» аки вихрь. Все население разумное, про Большие Гонки осведомленное, попряталось заблаговременно, чтобы не попасться на пути случайно, кометы Тембо на этот раз удачно обошел, и чувствовалось по рапортам с маяков, что уже в первой тройке они идут — где вторые, где третьи отмечаются, а скоро и финиш.
Устроили тогда они военный совет — ни второй, ни третий результат им не подходили, хотя старый рекорд уже по всем швам трещал. И решено было — если маяк сигналит, что не они первые — сшибать его ко всем чертям, поскольку иначе приза точно не видать. При исполнении этого плана случайно, может быть, какие невинные метеоспутники пали жертвою, однако же не до того было, чтоб отличать их от шпионских. Несколько раз за кормой стрельба поднималась, но Нааль всякий раз только газу добавлял, рассуждая, что развлечения себе могут отставшие гонщики позволить, чтобы хоть сто баксов вступительные не зря пропали, а им, фаворитам гонки и вообще крутым ребятам, эти игрушки пока ни к чему.
В одной системе у них пароль спросили. Зря, надо сказать, спросили, потому что Нааль сначала пальнул из лазера в ответ, а потом уже Леха пароль вспомнил. Правда, по чести сказать, Нааль и не попал ни в кого — ему было как-то привычнее, когда торпеда с самонаведением, а из лазерной пушки он стрелял традиционно плохо.
Получилось так, что финиша они не заметили. Отметились у планетки неведомой, привычно новый курс шкиберам скормили и в прыжок ушли. Поэтому оргкомитет их еще неделю искал по всем закоулкам Халактики, чтобы приз вручить. Остановить их не было никакой возможности, поскольку «Апчер» на все сигналы лазерными выстрелами отвечал, а по радио — шепелявой непереводимой руганью. Однако же исправно отмечались они у всего, что хоть немного контрольный пункт напоминало. Поэтому, как только резервное ведро горючего кончилось, удалось в переговоры с ними вступить, сдаться вконец охамевшему Наалю на почетных условиях и впихнуть-таки приз. Приз был, конечно, неплохой — гравиэкран и джамп-джет новой модели. Потом еще была катавасия, пока их делили. Два на четыре ведь не делится, а на любую половину движка, на выбор, Леха никак не соглашался. Бархударову ни целый гравиэкран, ни половинка были абсолютно без надобности, и потому он свою долю хотел получить деньгами по рыночной стоимости.
Взамен Нааль от чистого сердца подарил ему устройство губозакатывающее полуавтоматическое. Тембо, видя такое дело, от своей половины джамп-двигателя отказался в пользу Лехи, правда, в обмен на часть доходов от мемуаров «Как я выиграл Большие Гонки». А Нааль гравиэкран сперва на корабль свой приладил, а потом отцепил и хотел тайком пропить на Ржавой Ярмарке; но братцы-из-Банки, конкретно Саня и Лонни, в заварушке не участвовавшие, неподалеку обнаружились и в пропитии ему весьма помогли. Так что и первое бархударовское предсказание сбылось.
На том и сказке конец.

Вернуться на страничку прозы

Хостинг от uCoz