Пробужденная память прежних инкарнаций

Эта сказочная Британия пятого века настолько близка мне... Я словно родился там, жил среди холмов Страны Волшебства, умер, родился вновь — здесь, в эпоху холода и огня, в стране, так похожей на ту Британию — и умру, и рожусь снова, в мире тысяч планет, чтобы летать...
Я дитя трех времен, это дает мне знания и опыт всех трех — и, кроме всего прочего, что все места одинаковы. Разница — во времени и в людях. У меня нет единственного Божества, кроме Автора, но он не Бог, он только видит сон, а мы — герои сна. Да, я — Вояка, рыжий варвар, мой закон — меч. В любом воплощении я не колдун и не священник, не вор и не крестьянин, не певец и не рыцарь. Либо воин в железном панцире, на славном коне, либо разведчик, следопыт, лучник в кожаных доспехах, неясная тень, скользящая по лесу. Я грамотен, но необразован; умен, но невоспитан и необучен. Я силен без жестокости и добр без мягкости. Моя звезда — в тумане, всегда в тумане. У меня есть друг, за которого я готов умереть. У меня нет дома, куда бы я хотел вернуться. Я живу, куда живется, но порою мой путь направляют боги.
Иногда мне снится странный город в далекой холодной стране — не то чтобы здесь тепло, но там зимой стынет кровь, а вечером — душа. Там не встретишь всадника на боевом коне, и деревья там все будто поражены немочью; люди бледны, высоки ростом и сварливы, точно сороки. Боги немилостивы к ним, а сами они жестоки, коварны и завистливы; но есть в них и доброе.
Над ними проклятье Беличьего Колеса, в их душах яд, в их сердцах холод. Но я люблю их — ведь это мы станем ими, а что до тепла, так полторы тысячи лет остудят любое пламя. И если мы — огонь, то они — угль тлеющий, и они сохранят наше пламя под толстым слоем теплой золы и остывшего пепла, чтобы оно вновь вспыхнуло века спустя.
Их доля полна горечи — века, тысячелетия над угасшим костром, в слабой надежде, что древнее пророчество сбудется, что они живут не зря. И только я знаю, что их жизнь не напрасна — они слабые и неразумные дети сильных и гордых отцов, и сильное, гордое племя они породят.
Мы будем гордиться внуками — но что они без хилых и неласковых наших детей, что наш ясный свет без их тусклого и неверного. Таковы наши потомки; а что до внуков, так второй из нас рассказывал мне о храбрых воинах, что летают на железных птицах и поражают врагов стрелами из света, о мирах по ту сторону звезд, о царствах, что выстроены среди небесных светил, о чудовищах, вид имеющих мерзкий либо прекрасный, но столь же разумных, сколь разумны порожденные нами. В мгновение ока проносятся они, покрывая расстояния, которые мне не одолеть за всю мою жизнь, странными болезнями они болеют и странные ведут речи, но в них наша кровь и память, и мир их по сути своей не больше нашего, а горести их и радости все те же, что здесь и сейчас.
А их дети вновь будут худосочны и неприветливы, ибо эпоху огня вновь задует сквозняк из щелей мироздания, и немногие будут избраны, дабы сохранить пламя и раздуть его из углей на заре нового времени. И об этом я уже ничего не знаю, молчит моя память по обе стороны короткой жизни.

Вернуться на страничку прозы

Хостинг от uCoz